— Недостаточно, — ответил Палач.
— Поэтому теперь тебе нужен я? Да?
— Совершенно верно.
— Ну так возьми меня. Вот он я. Чего ты ждешь?
— Я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказал.
— Что именно?
— Во-первых, откуда похищена девчонка? Кто она?
Минотти хихикнул.
— Это долгая история. Но работа была сделана чисто.
— Я смогу судить об этом, если ты расскажешь мне подробности дела.
— Расскажу. Почему бы и нет?
— Ну, выкладывай.
«Сумасшедший» Марко просто наслаждался ситуацией. Он широко улыбнулся, выудил из кармана сигару, поискал зажигалку и, не найдя ее, спросил:
— Огонька не найдется?
Болан бросил ему коробок спичек.
Марко раскурил сигару и выпустил кольцо дыма в лепной потолок.
— Ты когда-нибудь слышал такое имя — Мартин Томас?
Болану это имя показалось знакомым, но сразу он не смог вспомнить, о ком идет речь, поэтому попросил:
— Расскажи мне о нем.
— Э-э, да ты, как я погляжу, не следишь за политический жизнью. Он один из главных помощников Президента.
Так-так. Хорошо. Болан был действительно потрясен и даже не скрывал этого.
— Ты прав, действительно ловко. Выходит, ты и в самом деле утер нос Зигмунду?
— Вот именно. С Марко Минотти такие шуточки не проходят. Вы, ребята, то есть они — Тузы — считают, что испражняются дерьмом всех цветов радуги. Но я считаю, что их дерьмо такое же, как и у всех. И воняет точно так же.
— Ты мог бы расправиться с Зигмундом в любое время, как только в твои руки попала девчонка.
— Правильно, мог.
— И чего же ты ждал?
Минотти театрально взмахнут рукой с зажатой в ней сигарой и ответил:
— Не было нужды торопиться. Да и повода для беспокойства тоже. Пусть они немного побесятся. Я прав?
Проигнорировав этот риторический вопрос, Болан настойчиво спросил:
— Хорошо, ну а девчонка...
— Ей не было больно. Она родилась в сорочке, сучка. Терпеть не могу светских баб.
— Она же еще совсем ребенок, Марко, — напомнил ему Болан.
— Зато быстро развивается. Ты видел ее сиськи? Вымя что надо или я не прав? Черт возьми, мне было только тринадцать, когда я впервые попробовал запретный плод. А этой девке исполнилось добрых пятнадцать-шестнадцать лет.
— Она из добропорядочной семьи, — произнес Болан с полной безнадежностью.
— Дерьмо все этой! — прорычал Минотти. — Нет никаких так называемых добропорядочных джентльменов! Понял?! Они все сделаны из того же теста, что ты и я. И этот парень, Томас. Знаешь, что ему нравится? Ему нравятся маленькие мальчики! Да! Что было бы, черт побери, если бы Зигмунд не вычислил этого ублюдка, а? Он бы опозорил всю страну! Представь себе, помощник Президента, а занимается такой мерзостью!
Болан проворчал:
— Значит, Зигмунд раскопал его маленькую тайну?
— Ну конечно. Этого типа пару раз привлекали за растление малолетних. И каждый раз ему удавалось откупиться, замять дело. Даже жена оставила его несколько лет назад. Она обо всем знала, представляешь?
— А как узнал Зигмунд?
— У вас, ребята, свои подходы. Откуда мне знать. Но ты должен признать — это чертовски крепкий крючок!
— Похоже, ты прав, — печально ответил Болан.
— Так что теперь ты сам видишь, какие парни сидят у нас в Вашингтоне!
— Ну не все такие, — спокойно возразил Болан.
— Нет, все, — настаивал Марко. — Они одним миром мазаны. И не только в Вашингтоне. Везде. И что бы ты мне ни говорил, я все равно тебе не поверю. Черт возьми! Как, по-твоему, я заработал свои деньги? Они меня иногда называют Сумасшедшим Марко, когда думают, что я не слышу. Но я всегда все слышу. Кто из нас сумасшедший? Такие, как я? Или ребята вроде тебя?
— Иногда я тоже задаю этот вопрос, Марко, — согласился Болан. — Но теперь времена изменились.
Он достал из кобуры «беретту».
— Ты не хотел бы пострелять из своего «томпсона»? Прямо здесь. Хотя бы раз, во имя старых добрых времен.
Минотти задумчиво попыхтел сигарой, рассматривая бесстрастное лицо Болана и стараясь уловить оттенки его настроения. По его глазам можно было видеть, что он полностью овладел собой.
— Ты позволяешь мне сделать это? — наконец произнес он.
— Твоя жизнь прошла под знаком жестокости и насилия, — ответил Болан. — Ты никогда не был порядочным человеком, даже тогда, когда мог им стать. Я не против, если ты продолжишь в том же духе.
