— Любовный роман? — полюбопытствовал я.
Она захлопнула книгу и перевернулась на живот. Но так было даже лучше! Куда сексуальней!
— Вон! — закричала она. — Как ты смеешь…
— Если бы знал, то не посмел, — соврал я. — А где Харви?
— Мне нет дела до Харви. Убирайся, или я вызову полицию!
— Тогда тебе нужно встать и подойти к телефону, — сказал я, предвкушая незабываемое зрелище. — Ну что же ты, моя прелесть? Я умираю от нетерпения!
— Слушай, уйди, а? — Она чуть не задохнулась от ненависти. — Пожалуйста!
— Хотелось бы поболтать, — признался я. — Ты не волнуйся, Марси, я нисколечко не смущаюсь.
— Ты не смущаешься! — Она гневно ударила упругой ляжкой по ковру.
Подвинув кресло поближе к сочным возвышенностям, я сел и закурил.
— Ты помнишь теорию, которую я рассказывал тебе и Харви? Как думаешь, кто мне ее подкинул?
— Ларсен? — скривилась она.
— Угадала!
И я поведал ей историю со звонком, когда Барбара Дюн обвинила меня в шантаже. И о Карен Рейнер тоже. Марси слушала меня внимательно.
— Так вот, — подвел я черту, — либо Карен Рейнер назвалась Барбарой Дюн, либо ты. Честно говоря, я надеялся застать тут Харви Мэнфорта и вытянуть из вас правду частями но… голая Марси Робинс мне милее.
— Почему именно так, — холодно спросила она, — либо я, либо миссис Рейнер? Может, стриптизерка все наврала?
— Тогда бы она не приезжала ко мне со своим суперменом, — возразил я.
— Я об этом не знала… Но есть еще одна версия — Сузи сказала правду!
— Это совсем бессмысленно. Зачем Барбаре нанимать меня, а потом звонить Сузанне, предлагая произвести мою ликвидацию как можно быстрее?
— Все для того же. Чтобы запутать следы.
— По-твоему, Барбара шантажирует Ларсена и Сузанну Фабер?
— Конечно. И сама себе шлет записки с угрозами.
— Может быть, — протянул я, наслаждаясь великолепной панорамой. — Но, думаю, лучше начать с Карен Рейнер.
— Мне наплевать, с кого ты собираешься начать! — не выдержала Марси. — Выметайся отсюда или дай одеться!
— Если ты меня хорошо попросишь, — улыбнулся я, — то я закрою глаза.
Она покраснела до корней волос.
— Хорошо попросить?
— Ну да! — Я сделал подбадривающий жест.
— Ладно, но учти: замечу, что подсматриваешь, сердце тебе вырву, негодяй! — И умоляюще добавила: — Отвернись…
Я повернул голову и закрыл глаза. Раздался тихий шорох, будто мышка пробежала. Хлопнула дверь. Открыв глаза, я закурил вторую сигарету. Потом встал, подошел к телефону и снял трубку. Как я и думал, Марси сразу бросилась звонить из соседней комнаты с параллельного аппарата.
— Харви! — услышал я. — Рик Хольман здесь! Барбара, наверное, дала ему ключи.
— Что ему от тебя надо? — зарычал Мэнфорт. — Я сейчас приеду и убью его!
— Нет! — вскрикнула Марси. — Лучше не высовывайся, Харви. Рик явно охотится за тобой.
Она вкратце передала ему нашу беседу. На несколько секунд Мэнфорт замолчал.
— Теперь ты видишь, Харви? — произнесла она. — Не знаю, чего хочет Хольман, но я ему не верю. Поэтому оставайся там, где ты есть. Слышишь?
— Я слышу, Марси, но но совсем понимаю. Что он собирается делать?
— Говорю тебе — не знаю! — отрезала она. — Пойду к нему и попробую выяснить, о'кей?
— Хорошо, — согласился он и повесил трубку.
Я аккуратно положил свою и пошел к выходу. В холле меня поджидала Марси Робинс в голубом атласном халате.
— Эй! — окликнула она меня. — Ты уже уходишь? Даже не попрощавшись! Это невежливо, Рик!
— Такой регресс может вызвать у меня душевную травму, — печально сказал я.
— Регресс, травма… О чем ты?
— Вначале ты лежала голая на белом ковре, — с ноткой ностальгии объяснил я. — А теперь стоишь, да еще одетая! Разве это не регресс?
— Не думала, что ты такой чувствительный! — воскликнула она. — Но, может, мы вернемся к прогрессу? Чтобы не наносить душевную травму, а? Почему бы нам, Рик, не регрессировать немножко вместе?
— Как странно, — сказал я. — Мне казалось, что Харви Мэнфорт хочет от тебя лишь одного. На самом деле вы оба скрываете от меня что-то другое. И секс тут ни при чем.
Она презрительно хмыкнула.
— Если он приходил не за этим, — продолжал я, — то зачем?..
У себя дома я открыл ящик стола и достал свой револьвер 38-го калибра вместе с кобурой. Носить его при себе я старался как можно реже. Наверное, у любого человека револьвер вызывает смутное чувство беспокойства.
