— Пешим ходом до того дуба месяц добираться, — обозначил главную проблему Илья Муромец. — А Иван-мудрец советовал нам поторопиться. Надо искать другие пути.
— Я в местных транспортных средствах не разбираюсь, — сказал Реджи. — Тут вы уж лучше сами чего-нибудь придумайте.
— Какие у кого есть предложения? — спросил старшой, опрокидывая в себя брагу. — Хорошо пошла, родимая.
— У Бабы-яги есть ступа, способная летать по небу, — сказал Алеша Попович. — Скорость она, как я видел, развивает довольно приличную.
— Все мы в одну ступу не влезем, — сказал Муромец.
— Четыре Бабы-яги — четыре ступы, — сказал Добрыня Никитич.
— Для того чтобы в нашей необъятной стране сначала найти, а потом догнать четыре избушки на курьих ножках, понадобится куда больше времени, чем месяц, — справедливо заметил Илья. Триодиннадцатое царство занимало очень большую территорию и славилось изобилием самых разных природных ресурсов, но плотность Баб-яг на душу населения оставляла желать лучшего. — Кроме того, пользование транспортными средствами всякой нечисти может неблагоприятно сказаться на моральном облике истинного былинного богатыря.
— Возражение принято, — кивнул Добрыня.
— Слыхал я, что в далёких восточных землях есть ковры-самолеты, грузоподъемность которых превышает возможности стандартной ступы, — сказал Алёша Попович.
— Так то в заморских землях, — сказал Илья. — У нас такого отродясь не водилось.
— Тоже верно, — сказал Добрыня.
В следующие несколько минут были отвергнуты собачьи упряжки, семимильные сапоги, стаи перелётных гусей, болиды «Формулы-один» и прочие экзотические средства передвижения. Отчаявшись, Алеша Попович предложил воззвать к Ивану-мудрецу и попросить открыть для них магический портал прямиком к морю, на что Муромец возразил, что негоже беспокоить мудреца по всяким пустякам, а кроме того, ещё неизвестно, как его, премудрого, звать.
— Я, конечно, не хочу сказать ничего плохого, старшой, — осторожно начал Алёша Попович, — но ты только и делаешь, что критикуешь все мои идеи. Не пора ли тебе самому предложить что-нибудь конструктивное?
— Есть у меня одна идейка, — признался Илья Муромец.
— Подробности! — потребовал Алеша.
— Сначала допьём.
Когда наперстки и чашечки были опустошены, богатыри и стрелок вывалили во двор и Муромец потребовал у хозяина рюмочной плотницкий топор.
Своего топора у кабатчика не оказалось — пришлось посылать мальчишку к местному мастеру.
Молодые богатыри приуныли. Они догадывались, какой метод собирался применить их бригадир, и не особо рассчитывали на успех.
Это был способ, который применялся в самых отчаянных ситуациях.
Он был очень опасен, ибо строился на манипуляциях с самой реальностью, и в случае неудачи участь хуже смерти ждала не только богатырей, но и всех жителей деревни.
Шансы на то, что всё пройдёт нормально, были на уровне одного процента или чуть меньше, поэтому такие эксперименты проводили не чаще одного раза в тысячелетие. Однако богатырей опасность не пугала. Они готовы были рискнуть своими и чужими жизнями, лишь бы не передвигаться по пересечённой местности на своих двоих. Как известно, кросс — не самый любимый вид спорта среди богатырей.
Реджи в происходящем ничего не понимал, а потому скромно стоял в стороне и с умным видом улыбался.
Наконец искомый топор был принесён, Муромец взял его в правую руку, пару раз взмахнул, оценивая вес и баланс инструмента, для пробы вонзил в стоявшую во дворе колоду и поплевал на ладони.
Деревня завороженно ждала начала.
Слух о богатырях и их идее распространился по небольшому поселению очень быстро, и сейчас практически всё население собралось во дворе кабака. Поселянам было страшно, потому что они хорошо знали, что будет с ними, если опыт провалится. Но и спорить с богатырями они не решались, предпочитая девяностодевятипроцентную смерть стопроцентной.
Муромец взял топор в руки.
Деревня затаила дыхание.
— Именем Великого Петра и Великого Биллгейтса! — И провозгласил Муромец. — Прорубись!
И вонзил топор в воздух.
