Когда богатыря и монстра разделяло всего двадцать метров, Цербер проснулся.
— Bay, — сказал Цербер при виде богатыря. — В смысле гав. Здоровенный какой мужик. Слышь, парень, у тебя родственников за границей нет?
— Я сирота, — сказал Муромец.
— Странно. Ты очень напоминаешь мне одного парня с моей родины.
— Ты мне зубы не заговаривай. Я — лицо государственное и здесь по делу.
— Вот как? — удивился Цербер. — Выкладывай.
— Как тебя зовут?
— Тебе зачем?
— Для протокола.
— Цербер меня зовут. Может, слыхал?
— Вопросы здесь задаю я. Назови цель визита в нашу страну.
— Туристическая. А фиг ли ты ничего не записываешь, протоколист?
— У меня память хорошая. Значит, ты у нас турист?
— Ага.
— А чего кота загрыз?
— Но, во-первых, при виде кота сработал мой первобытный инстинкт, — сказал Цербер. — А во-вторых, хороший человек попросил.
— Убийство при обоюдном сговоре, — пробормотал Муромец. — Может быть, даже заказное. И кто же этот хороший человек?
— Скажи, а тебе так уж был дорог этот кот? — спросил Цербер. — Может быть, ты знал его ещё котенком? Выкармливал из соски молочком? Насыпал песочек в его туалет?
— Кот этот был той ещё скотиной, — сказал Муромец. — Кота мне не жалко. Но грызть кого ни попадя на подведомственной мне территории я тоже не позволю.
— Понятно. Порядок любишь?
— Дело не в том, люблю ли я порядок или нет. Порядок должен быть.
— Опять понятно. Подраться хочешь?
— Дело не в том, хочу я подраться или нет. Порядок должен быть, — повторил Муромец. — Ты кота загрыз, это не проблема. Но ты всё ещё здесь, и мне нужны гарантии, что больше безобразничать ты не станешь.
— И лучшей гарантией этого будет моя смерть, — подытожил Цербер. — Ты все-таки уверен, что у тебя нет родственников за границей? А то я уже похожие рассуждения где-то слышал. А твой приятель, который с коняшками остался, вообще со мной разговаривать не стал, сразу набросился. Ничего не скажешь, офигенный пример гостеприимства. Стрелок мне ни о чём подобном не говорил.
— Стрелок? Это какой стрелок?
— Который попросил меня кота вашего покусать, — сказал Цербер. — Реджи его зовут. Хороший парень. Вкусным меня накормил.
— Так ты знаешь Рыжего? — удивился Муромец. — Пожалуй, наша с тобой драка откладывается на неопределённый срок. Ребята, идите сюда! Это вовсе не чудище! Это свой!
* * *
Реджи и Силен и не знали, что оказались на земле амазонок, пока их не окружил добрый десяток полуголых девиц с огромными луками в руках. Впрочем, для стрелка это не было большим сюрпризом. Он слышал дыхание и шаги амазонок за несколько минут до того, как те решили показаться на глаза, но ничего предпринимать не стал.
Ему вовсе не нужен был вооруженный конфликт с девичьим племенем. Ему просто требовалось поговорить с Гераклом.
— А издалека казалось, что тут двое мужчин, — с сожалением сказала одна из амазонок. — Увы, мужчина только один. Сатир для наших целей не подойдёт.
— Ещё как подойдёт, цыпочка, — сказал Силен. — Ты меня ещё в деле не видела.
— Нам не нужны девочки с рогами и копытами, — возразила амазонка. — Поэтому, как бы хорош ты ни был, здесь тебе ничего не светит.
— Вы просто не знаете, от чего отказываетесь, — сказал Силен. — В любовных делах я — Геракл.
Реджи отметил, что поведение сатира не вяжется с его заявлением о дальнейшей судьбе имеющих дело с амазонками мужчин. Впрочем, сатир, может быть, думал, что на него это правило не распространяется. А может быть, сейчас его голосом говорил тестостерон.
— Мужчина пойдёт с нами, — заявила амазонка. — Сатир пусть валит, куда хочет. Если что, можем и стрелой пониже спины подбодрить.
— Я с вами пойду, — сказал Силен. — Я смотреть тоже люблю.
С надоедливым сатиром решили не связываться и позволили ему плестись следом за отрядом, ведущим Реджи под прицелами луков. Саквояж у стрелка никто не отбирал. Видимо, здесь ещё не существовало оружия для тайного ношения, и девушки не подозревали, как опасен стрелок. Реджи прикинул, что мог бы убить всех присутствующих, включая и Силена, тремя разными способами, и фиг бы кто его остановил.
Идти пришлось недолго. Уже через полчаса они вышли на широкую полянку, где амазонки разбили лагерь.
