Алексей решил провести день в номере для новобрачных, рядом с гибким и податливым телом Наташи, которым он так и не мог насытиться за все годы после свадьбы. Его спутники выехали в Глазго для переговоров о поставке партии шотландского виски, а он остался в Лондоне встретить отца. Теперь, когда отец отправился отдыхать, у него появилось свободное время.
Он поднялся к себе на этаж, открыл ключом дверь и вошел в просторный двухкомнатный номер. Из ванной доносился плеск воды. Алексей поспешно снял туфли, брюки, пиджак и рубашку, из-за восставшей плоти запутался в трусах, наконец сорвал их и прокрался в ванную. Обнаженная Наташа находилась спиной к нему, глубоко склонившись над ванной, опершись о неё левым коленом — по-видимому, выдергивала пробку. Более удобного положения он не мог придумать. Сделав два неслышных шага вперед, Алексей быстро и беспрепятственно погрузился в гостеприимно раскрытое перед ним отверстие с висящим под животом крохотным локоном мягких белокурых волос.
Наташа от неожиданности вздрогнула, но тут же прижалась к нему ягодицами. Тепло тела, тихий сдавленный стон — и крепкие, упругие, по-прежнему девственно эластичные мускулы её влагалища сжались. Он замер внутри неё на мгновение, потом поднял влажное тело, отнес на широкую кровать и положил на белоснежную, мятую простыню. Когда Алексей наклонился, на его спине среди вздувшихся рельефных мускулов, параллельно позвоночнику, появился длинный воспаленный шрам. Он повернул Наташу на спину, с несказанной любовью посмотрел на белое, словно светящееся в полумраке спальни женское тела с двумя холмами, увенчанными уже набухшими от страсти сосками, коленом раздвинул ей ноги и с наслаждением, испытывая бесконечную радость, погрузился в нее. Сначала медленнее, затем все быстрее и быстрее помчался этот танец, пока два стона не слились в один и оба партнера, измученные и мокрые, не распростерлись рядом. Наташа положила щеку ему на плечо.
— Ты любишь меня? — прошептала она и вместо ответа почувствовала его твердые губы. Он поднял её легкое, почти невесомое тело и положил во всю длину кровати. — Знаю, любишь.
Воздушным прыжком эльфа она соскочила с кровати и подбежала к шкафу.
— Хочешь посмотреть, что я купила? — шаловливо спросила она и бросила на кровать лифчик с отверстиями для сосков и черные кружевные трусики с широким вырезом впереди.
— Это чтобы ты не тратил время, — пояснила она. — Ведь не всякий раз тебе удастся застать меня врасплох, перегнувшуюся через ванну. А так можно даже не снимать платья. Верно?
— Умница, — похвалил её муж. — В нашем возрасте нельзя терять ни минуты. Отец поручил мне поужинать с исполнительным вице-президентом банка, но я вот только сейчас решил — зачем иметь столько денег, если ради них приходится обедать с каким-то банкиром — или банкиршей?
— А что, у Михаила Игнатьевича действительно так много денег?
— Видишь ли, Наташа, я сам этого не понимаю, всего месяц назад он говорил со мной всего лишь о десятках тысяч долларов, а теперь…
Он удивленно махнул рукой.
— Сколько же у него денег?
— Этого я не знаю, да и знать не хочу. Но речь идет о сотнях миллионов, причем приобретенных таким способом, что он формально не нарушил закон.
— А какие у него теперь планы?
— Отец всегда любил Финляндию и, кстати, неплохо говорит по-шведски. Вот он и принял решение переселиться всем вместе в западную часть Суоми — там проживает шведское меньшинство. И уж поверь мне, располагая такими деньгами, он устроится там по-королевски, так что никому из нас жалеть не придется. В наш век не важно, где живешь, лишь бы были баксы. А сейчас давай поедем и поужинаем, — он посмотрел на часы, обед-то пропустил, — в «Дорчестере».
Тем временем отец сидел у себя в номере, разостлав перед собой карту-верстовку западной части Финляндии. Задача предстояла нелегкая, потому что он собирался жить здесь все оставшиеся годы и намеревался убедить сына и невестку последовать его примеру. Он знал, что русские жили в Финляндии всегда, ещё с тех пор, как её территория была присоединена к России в начале прошлого века. И место Михаил примерно уже выбрал — это должно быть западное побережье Ботнического залива, откуда можно было в случае необходимости на автомобиле, на яхте или на самолете — Михаил рассчитывал купить небольшой шестиместный самолет — быстро перебраться в другую страну. Одновременно резиденция не должна находиться слишком уж далеко от цивилизации. В конце концов он остановился на двухэтажном восьмикомнатном доме, разделенным брандмайером на две половины — не из-за опасности пожара, а чтобы молодая семья чувствовала себя совершенно независимо, двух автомобилях… внезапно рассмеялся, сложил карту и сунул её в кейс. Он, человек, располагающий практически неограниченными возможностями, сидит в лондонском отеле и выбирает дом в Финляндии для своей семьи? Какая чепуха! Михаил поднял телефонную трубку, набрал код Москвы, потом номер телефона на даче. Трубку подняла Зоя.
