Четвертого июля Орлов проснулся рано. Накануне сразу после прилета из Лондона он зашел в несколько магазинов на Тверской, торгующих современной вычислительной техникой, приобрел самые современные персональные компьютеры, лэптопы и последний крик японской технологии — крошечные цветные телевизоры на жидких кристаллах и огромные плоские плазменные телевизоры, которые можно вешать на стену, подобно картине — и отвез все это на дачу. Затем переночевал там, под покровом темноты перегрузил приборы в потрепанный «москвич», предварительно пронеся их через чуланчик Исаака Израилевича — теперь он перенесся в 1968 год — и, как было сказано выше, ранним утром приехал в московскую квартиру, сумев ускользнуть от наружки, в присутствии которой он теперь больше не сомневался. Впрочем, скрываться от наружки было не так уж и трудно — они не знали, за кем следят, и потому московская квартира находилась вне зоны их наблюдения.
Приехав в Москву, Орлов поспешно направился в парикмахерскую. Он знал, что никакими средствами не сумеет омолодить свою внешность лет до сорока, но ему хотелось выглядеть хотя бы на пятьдесят. Там его постригли, гладко выбрили и выполнили странную просьбу — вымыли лицо желтоватой краской. Это не сделало его моложе, даже наоборот, но Орлову хотелось, чтобы его лицо, изборожденное морщинами, приобрело болезненный вид. Довольный, он расплатился с мастером и вернулся в квартиру. Теперь предстояло самое главное. Он позвонил в бюро обслуживания гостиницы «Украина» — Михаил знал, что в шестидесятые годы всех участников международных конгрессов селили именно там, — на отличном английском языке представился сотрудником британского посольства и узнал телефон американского ученого профессора Райта. Его быстро соединили с Райтом, и Орлов пригласил его к себе на квартиру к одиннадцати часам.
— Но мы вот-вот выезжаем на открытие конгресса в МГУ, Майкл, — нерешительно запротестовал Келли.
— Забудь о конгрессе, Келли, — настойчиво заявил Орлов. — Возьми такси, приезжай к Главному телеграфу на улице Горького и жди меня. Я проведу к себе домой, и ты увидишь нечто невероятное.
Перед таким натиском Келли не устоял. Орлов встретил его у Главного телеграфа, и они поднялись в квартиру. Правда, Райт с трудом узнал Орлова — за год тот разительно изменился, — но Михаил объяснил, что работал над секретными правительственными разработками и долго болел. Келли сочувственно покачал головой. Как только американец вошел в гостиную Орлова, его взгляд преобразился.
— Куда ты меня привел? — недоуменно спросил он. — Что это?
— Видишь ли, Келли, ты всегда говорил мне, что хотел добиться не только чисто научного, но и коммерческого успеха, — негромко произнес Михаил. — Это верно?
— Да, конечно, — ухмыльнулся американец. — Лучше быть богатым и знаменитым математиком, чем бедным и неизвестным.
— Отлично. Мне стало известно, что вы в своей маленькой фирме пока не добились слишком уж больших успехов. Все время твердите, что находитесь на грани технологического прорыва в двадцать первый век, но пока безуспешно.
— Ну, я не был бы столь категоричен, но особых успехов у нас пока действительно нет. Вот если бы нашлась хотя бы одна зацепка…
— Я и предлагаю тебе эту зацепку. Вот это цветной персональный компьютер с памятью на жестком диске в восемнадцать гигабайт, шестнадцатидюймовым монитором на жидких кристаллах, СD-ROM и другими приспособлениями. Скорости его работы могут позавидовать ваши огромные ЭВМ, которыми вы пользуетесь в Пентагоне и в НАСА. Вот эта плоская коробка — лэптоп, ты понимаешь, почему я так его назвал — такой же компьютер, только объем памяти у него несколько меньше — всего восемь гигабайтов, зато ты можешь носить его с собой. Питается от литиевых батареек. Да, впрочем, вы ещё не сумели изобрести у себя литиевые батарейки. Поверь мне, это батарейки будущего. А вот это перед тобой телевизор на жидких кристаллах. В общем, ты квалифицированный математик и во всем разберешься сам.
Келли сбросил пиджак, засучил рукава и взялся за работу. Через пару часов, весь потный, он повернулся к Михаилу.
