Гамора будто закидывала удочку.
На мгновение Кии даже захотелось вернуться к Тивану. Она чувствовала, что не приспособлена к жизни в огромном мире, за пределами его музея.
Подобная мысль посетила Кию не впервые. Каждый раз она гнала ее, прятала в дальних уголках сознания.
Она сбежала и не должна возвращаться.
Кости ломило, холод пронизывал тело и даже рифленый металл, на котором Кия сидела. Благодаря этому она сохраняла рассудок, не позволяла страху одержать над собой верх.
– Эй, Гамора, можно вопросик? – странный кри прислонился к стальной балке у стены. – Мы тебе доверились, так, может, объяснишь теперь, зачем мы объявили войну самому Старейшине Вселенной?
– А что, нам не привыкать, – заметил Ракета. – Коллекционеру вряд ли понравится, что его бросили в той дыре. А уж то, что его поколотили Разрушитель и опаснейшая женщина во Вселенной, – и подавно. Не то чтобы я сильно верил, что Коллекционер отдаст нам своих Грутов, но теперь на это уж точно можно не рассчитывать.
Кия высвободила одну ногу, но оставалась еще вторая.
Слова мохнатого создания вполне соотносились с тем, что творилось в лаборатории Кии, но это не значило, что она могла им доверять. Девушка взвесила все «за» и «против». На это ушло немало времени, ведь все ее мысли занимала Гамора. Та по-прежнему сидела на лестнице, в нескольких метрах от Кии, и при желании могла в считаные доли секунды преодолеть это расстояние и перерезать ей глотку, да так, что никто бы и не заметил.
Боль. Холод. Металл.
Надо сосредоточиться.
– Ракета, прекрати, – сказал странный кри. – После того как ты устроил стрельбу, не тебе рассуждать о сорванной сделке.
Наемница по-прежнему наблюдала за Кией.
– Гамора! – окликнул ее странный кри.
– Ты не его помощница, – удивительно спокойным тоном произнесла зеленокожая женщина. – Ты – один из экспонатов его коллекции.
Лед, сковывавший ногу пленницы, окончательно рассыпался, и та отвела взгляд от Гаморы. Теперь Кия вновь могла двигаться, но вставать было рано. Внезапный приступ боли удивил ее, но Кия стерпела. Обычно холод сдерживал боль, но теперь, похоже, только усиливал ее.
Девушка сосредоточилась на том, чтобы освободить руку. Она понимала, что отворачиваться от Гаморы было безрассудно. Ни при каких обстоятельствах нельзя отводить взгляд от противника. Но Кия не могла больше на нее смотреть.
Кия склонила голову, и челка упала на глаза. На белоснежных волосах еще оставались комья сухой грязи.
– Он проводил над тобой эксперименты, – вновь раздался голос Гаморы.
Не обращая внимания, Кия еще более яростно принялась царапать лед.
– Ты зен-воберианка.
– Что-что? – странный кри едва не подскочил от удивления. – Зен-воберианка?
Кия подняла голову, следя за каждым его движением.
– То есть… – Ракета провел пальцем вдоль горла и изобразил предсмертный хрип.
Гамора смерила его уничижительным взглядом, от которого у Кии перехватило дыхание, но енот даже не смутился.
– Именно, – сказала Гамора. – Представительница вымершей расы.
– Ракета, дурацкие у тебя шуточки, – пристыдил енота странный кри.
– Я есть Грут, – один из Грутов пихнул Ракету в бок.
– Что же вы все чувствительные такие, а? – закатил глаза мохнатый стервец. – Гам, ты же была совсем маленькой, когда произошла зен-воберианская резня?
Странный кри по-прежнему стоял ближе всех к Кии и теперь, запустив руку в волосы, взъерошил их.
– Ты действительно зен-воберианка? – спросил он.
– Наполовину, – хрипло ответила Кия.
Это были первые слова девушки с того момента, как она оказалась на борту, и Кия тут же пожалела, что открыла рот. Нельзя было вестись на безобидные вопросы! Тиван тоже был поначалу дружелюбным, но быстро перестал.
– Как это? – удивилась Гамора.
– Гамми, ну как же иначе? – ответил ей Ракета. – Если димави и зен-воберианин полюбят друг друга…
– А ты кри? – Кия перебила рассуждения енота, обратившись к мужчине рядом.
– Кто, я? – тот указал на себя. – Гм, нет. Это долгая история, но я определенно не кри. Зови меня Звездный Лорд.
Гамора продолжала расспрашивать Кию.
– Кем была твоя мать? А отец? Они еще живы? Прошу, расскажи.
– Пусть ты лишь наполовину зен-воберианка, – сказал Звездный Лорд, – но единственная из этой расы, не считая Гаморы. Теперь понятно, почему Коллекционер так хотел тебя вернуть.
