Далее поворот судьбы и – Замоскворечье. Арсен- тьевский переулок (потом его переименовали в улицу Павла Андреева), кирпичные дома напротив фабрики Гознак и парфюмерной фабрики «Новая заря». Большой двор с фонтаном, который никогда не работал.
Мальчишеские игры «отмеряла», «рас-шиши», всякие ножички, гам-шум-тарарам. Послевоенная Москва. Много демобилизованных военных и блатных уголовников. «Семь маслин в нагане – Сева на майдане…»
Школа № 554 в Стремянном переулке. Затем в том же Стремянном Плехановка (Институт народного хозяйства им. Плеханова). Тогда по Большой Серпуховской улице ходили трамваи. Вспрыгнуть на ходу на подножку и так же лихо соскочить – для мальчишек тогда был самый смак (слово «кайф» в 40-е годы было неизвестно). Ну а в юношеские годы другие развлечения: гулянка в ЦПКиО им. Горького. Аттракционов не ахти, но задора – хоть отбавляй. Знаменитая танцве- ранда парка, где полулегально «лабал» джаз. Отчетливо помню разочарование: пришли 31 августа 1948 года на танцы – все закрыто по случаю смерти Жданова. Но никакой скорби. Одно недоумение, почему нельзя «по- стилять».
Другой любимый парк – Сокольники, там в Лучевых просеках я обожал гулять с любимой девушкой.
Лукаво подмигивал диск
Над бахромою Сокольник,
Где шел на любовный риск
Розовощекий школьник, –
так писал я в автобиографической поэме, которую никогда не публиковал: стыдился…
О любовных приключениях умалчиваю (достаточно того, что в одном из журналов вел рубрику «Капризы любви»). Единственное, что упомяну: Георгиевский переулок; дворик внутри улицы Горького, где на лавочке сладко целовался с одной девочкой. Четырнадцать лет – упоительный и неповторимый возраст, «возраст робкого осла», говорил Генрих Гейне. Зато удовольствия – выше всякой знойной страсти!..
Но я отвлекся от Замоскворечья. Любимые улицы той поры: Люсиновская, Мытная, Житная, Полянка, Ордынка, Щипок… Друзья-товарищи. Встречи-разговоры. Футбол и карты. Стихи и алкоголь (дань возрасту?). Помню, зимой всегда с наслаждением после бани (Донской или Даниловской) тянул кружку ледяного пива и никогда не позволял, чтобы в нее доливали
теплого пива из чайника. Нынешним любителям баночного пива этого не понять!
Я упомянул танцверанду в парке Горького. Но ходил я не только туда. Конец 40-х – начало 50-х годов – расцвет стиляжничества. Узкие брюки. Ботинки на толстом каучуке. Пестрые галстуки – и «О Сан- Луи, город стильных дам…» Почему-то очень тянуло в Сан-Луи, Париж, Сан-Франциско (неосознанная реакция на официальную патриотическую пропаганду). И уже улица Горького – не Горького, а Бродвей. И все мы, тогдашние стиляги, с сознанием собственной значимости (еще одно молодое заблуждение) «хиляли» вдоль нынешней Тверской.
Нету танца лучше буги –
Африка!
Все танцуют буги-вуги –
Африка!
Лучшие стиляги Москвы танцевали в ресторане «Москва» в зале на втором этаже и в ресторане «Спорт», что был за Белорусским вокзалом сразу по Ленинградскому проспекту. Сейчас там, кажется, какой-то офис. Как мы тогда танцевали! Как пристукивали каблуками на подковках! Как млели!.. «Расскажи, о чем тоскует саксофон…» Лично для меня сталинские годы – это не планы преобразования природы и не труды вождя по языкознанию, а именно тоскующий саксофон, что соответствовало возрасту и умонастроению, и я этого сегодня не стыжусь.
Второе сильное увлечение после танцев – футбол. И сам играл, и «болел» отчаянно. Первые футбольные азы проходил в Строченовских переулках, на задворках школы, где мы, школята, с упоением гоняли тряпичный мяч. Да-да, тряпичный. Кожаный, пятнистый нам и не снился. Потом, взрослея, уже гонял мяч на стадионе завода «Красный пролетарий» на Мытной, на Ширяевом поле в Сокольниках, на полянках в Лужниках и в других футбольных и полуфутбольных местах. Ну, а «боление» длилось почти четыре десятилетия, начиная с осени 1945 года – матчи «Динамо» в Англии, хриплый голос радиокомментатора Вацима Синявского покорили сердце. Исправно ходил почти на все матчи
динамовцев в Петровский парк и в Лужники. Сколько переживаний, страстей, эмоций!.. По юности прорывался на трибуны без билета, по зрелости – торжественно проходил через служебный вход по спецпро- пуску. Но футбол – отдельная тема. Волнующая и даже чуть капризная. Не будем ее ворошить.
