— Дорис видела убегающего мужчину, но не опознала его. Вас, я полагаю, она бы узнала даже через год… А может быть и узнала? Но не захотела выдать?
— Я попрошу… что вы себе позволяете? — он упал в кресло, словно подкошенный. — Неужели вы думаете, что я… что я хотел убить свою жену?
— Я не знаю вас, не знаю, на что вы способны в гневе.
— Нет! Нет! Я не могу, нет! Ваши подозрения ужасны!
— Тогда, предположим, что вы хотели убить Ланетту Холмс, но в последний миг поняли, что обознались…
— Нет. — Он выпрямился и плотно сжал губы.
— Но вы пытались убедить Дорис вернуться, не так ли?
— Я считаю, что моя личная жизнь вас нисколько не касается, — он сжал губы еще сильнее.
— Поймите же, — не сдавался я, — мне необходимо выяснить мотив преступления, и я вынужден задавать вам подобные вопросы. Не ищите в моих словах пошлых намеков!
— Все ваши утверждения — бред! Если я хотел вернуть жену, зачем бы мне убивать ее?
— В отместку. — Я помолчал. — Ведь она отказалась вернуться и… Впрочем, может, вы и не собирались убивать ее, а решили просто напугать, но все с той же целью — чтобы она одумалась и вернулась.
— С меня хватит, мистер… даже не знаю вашего имени. Да это и не имеет значения. Я требую, чтобы вы оставили меня в покое. Конечно, вас подослала эта бой-баба, чтобы припугнуть меня. О, она хорошо знает, что если я о чем-то говорю, то говорю серьезно. И если она не отдаст мне Дорис, я взорву ее паршивую обитель… — он умолк, растерянно взглянув на меня.
— Что вы имеете в виду в данном случае? — спокойно спросил я. — Жену убить вы не можете, а взорвать целое поместье… И почему вы говорите о жене, как будто она заключенная?
— Да потому что это так и есть, — помрачнел он. — Но не вижу смысла обсуждать эту тему с вами. Вы же, очевидно, находитесь на службе у Либби, с вами я не желаю говорить ни о чем.
— Вторую половину дня вы провели у себя дома? — внезапно атаковал я.
Он уставился на меня, как на полного кретина.
— Я у себя дома, мне не перед кем отчитываться. Но чтобы вы оставили свои глупые подозрения, скажу: я находился здесь с четырех часов, с того момента, как вернулся из поездки.
— Из поездки?
— Да, я постоянно езжу на восточное побережье, профессия обязывает.
— А кто вы по профессии?
— Агент.
— И как там, в Нью-Йорке?
— Душно, грязно… У вас больше нет вопросов, надеюсь? Если в ваших словах есть хоть доля правды, благодарю за сообщение, что моя жена жива и здорова. Этому я искренне рад и позвоню ей сегодня непременно.
— Я бы на вашем месте не стал ее беспокоить. После шока Дорис нужно прийти в себя, сейчас она наверняка спит.
— Да, понимаю.
Он поднялся и пошел к двери.
— Еще одно, мистер Нибел. Думаю, ваше мнение обо мне со временем изменится, так имейте в виду — я адвокат, и с удовольствием готов помочь как вам, так и вашей супруге. Уверяю вас, что бы вы ни рассказали, все останется между нами.
Он посмотрел на меня скептически, всем своим видом показывая, что вряд ли когда-нибудь обратится ко мне, и молча закрыл дверь.
Дернув медную проволочку звонка у ворот «Гневных амазонок», я прождал десять минут, прежде чем услышал скрип гравия под чьими-то ногами.
— Мистер Робертс, — сказала Либби, которая уже не выглядела столь воинственной и непримиримой, как утром, — я очень рада вашему возвращению. Без вас мы чувствовали себя несколько неуютно.
Я пропустил мимо ушей эту льстивую фразу, поскольку рядом с ней стояли Линда и Дениз, а их присутствие слишком волновало столь самоуверенного мужчину, как я. Уж кто-кто, а они точно были рады видеть меня.
— Никто не появлялся?
— Нет, — ответила Либби. — Мы все время сидели в холле, но ничего не слышали. Преступник не осмелился повторить попытку.
— Или выжидает, пока мы уснем, а там уж перебьет всех разом, — пошутил я.
Глядя на женщин, стоящих за воротами, я подумал, что Линда и Дениз действительно похожи на заключенных, а Либби — на надсмотрщицу.
— Где Кэрри? — спросил я.
— Наверху, присматривает за Дорис. Я решила, что мы будем дежурить у нее по очереди. — С этими словами мисс Холмс нажала скрытую в стене кнопку, и в тишине открывшийся замок щелкнул оглушительно. Я распахнул ворота и снова сел за руль «остина».
