– Мы не на каникулах, Билл.
– Разве нет? Я думал, мы на «Большом туре любви». – Он потер лоб, и кремнистые хлопья посыпались с его головы. – Я неправильно понял?
– Где Люсинда и Дэниел?
– Подожди. – Он парил в воздухе перед Люс. – Не хочешь услышать немного истории?
Люс проигнорировала его слова и подвинулась к мачте. Она вытянула дрожащую ногу к самому высокому из колышков, которые торчали из мачты, как шипы.
– Может, тебе хоть помочь?
Она задержала дыхание и старалась не смотреть вниз, когда ее нога в третий раз соскользнула с деревянного колышка. Наконец она сглотнула, хотя во рту пересохло, и потянулась, чтобы ухватиться за холодную грубоватую лапу Билла, протянутую ей.
Стоило ей взяться за когтистую лапу, как он потянул ее вперед, а потом полностью стащил с мачты. Люс вскрикнула, когда мокрый ветер хлестнул ее по лицу, развевая юбку платья вокруг талии. Она закрыла глаза и думала, что сейчас пролетит сквозь прогнившие доски палубы внизу.
Но этого не произошло.
Она услышала что-то вроде «вжух» и, почувствовав, что зависла в воздухе, открыла глаза. Короткие крылышки Билла раздулись и поймали ветер. Он удерживал ее всего лишь одной рукой, медленно неся к побережью. Поразительно, насколько он был проворным, насколько легким. Люс удивилась, поняв, что расслабилась – каким-то образом ощущение полета стало уже естественным для нее.
Дэниел… Когда вокруг нее был только воздух, нахлынуло желание снова быть с ним. Снова услышать его голос и почувствовать вкус его губ – Люс больше ни о чем другом не могла думать. Она бы все отдала, чтобы снова оказаться в его объятиях!
Тот Дэниел, которого она встретила в Хелстоне – как бы счастлив он ни был увидеть ее, – на самом деле совсем ее не знал. Не так, как ее Дэниел. Где он сейчас?
– Лучше? – прозвучал голос Билла.
– Почему мы здесь? – спросила Люс, пока они парили над водой. Она была такой чистой, что Люс видела чернильные тени, двигающиеся под поверхностью – гигантские косяки рыб, беззаботно плавающих вдоль линии берега.
– Видишь ту пальму? – Билл показал вперед свободной когтистой лапой. – Самую высокую, третью от разлома на отмели?
Люс кивнула, сощурившись.
– Там твой отец в этой жизни построил свою хижину. Самая милая лачуга на берегу! – Билл закашлялся. – Вообще-то единственная лачуга на берегу. Британцы еще даже не открыли эту часть острова. Так что когда твой папаша рыбачит, вы с Дэниелом остаетесь как бы наедине.
– Мы с Дэниелом… живем здесь… вместе?
Держась за руки, Люс и Билл приземлились на берег с мягкой элегантностью двух танцоров в па-де-де. Люс была благодарна ему и немного шокирована тем, как ловко он смог снять ее с мачты корабля, но как только ее ноги твердо встали на землю, она забрала руку из его грязных когтей и вытерла о свой фартук.
Здесь было потрясающе красиво. Кристально чистые воды омывали странный и прекрасный пляж с черным песком. Рощицы пальм и цитрусовых деревьев росли на побережье, склонялись к земле ветви, тяжелые от ярко-оранжевых плодов. За деревьями из тумана дождевых лесов вздымались низкие горы. Водопады разрезали их склоны. Ветер здесь, внизу, был не таким свирепым, более того – он был напоен ароматом гибискуса. Было трудно представить даже каникулы здесь, а уж целую жизнь и подавно.
– Ты жила здесь, – Билл направился вдоль берега, оставляя маленькие отпечатки когтей на темном песке. – Твой отец и все десять других местных жителей, до которых можно было доплыть на каноэ, звали тебя… ну, звучало это как Лулу.
Люс шла быстро, стараясь не отставать, поднимая многослойные юбки платья хелстонской служанки, чтобы они не тащились по песку. Она остановилась и скорчила гримасу.
– Что? – спросил Билл. – По-моему, звучит мило – Лулу. Лулулулулулу.
– Прекрати.
– Ладно, в общем, Дэниел был кем-то вроде авантюриста-исследователя. Тот кораблик ты помнишь, да? Твой классный парень украл его из личного флота Георга Третьего, – он взглянул назад, на обломки корабля. – Но капитану Блаю и его мятежной команде>2 понадобится еще несколько лет, чтобы отследить Дэниела, а к тому времени… Ты знаешь.
Люс сглотнула. Дэниел, скорее всего, к тому времени уже уйдет, потому что Люсинда будет давно мертва.
