И тут же появился парень, тоже в форме слуги, лицо которого было спрятано за огромным ящиком с продуктами. Парень поставил его на стол в другом конце кухни.
Он вздрогнул при виде ее лица. Но она, уже увидев Арриану, была готова и к этому.
– Роланд!
Он дернулся, подняв взгляд, потом собрался. Когда он направился к ней, то не мог отвести глаз от одежды Люс. Роланд показал на ее фартук.
– Почему ты так одета?
Люс потянула за завязки фартука, снимая его.
– Я не та, кто ты думаешь.
Он остановился и уставился на нее, слегка качая головой.
– Ну, ты полная копия другой знакомой мне девушки. С каких пор Биско шляются на кухне?
– Биско?
Роланд поднял бровиь, его это явно позабавило.
– О, я понимаю. Притворяешься кем-то другим. Как ты называешь себя?
– Миртл, – с несчастным видом сказала Люс.
– И ты не Люсинда Биско, которой я подавал айвовый пирог на террасе два дня назад?
– Нет. – Люс не знала, что сказать, как его убедить. Она повернулась к Биллу за помощью, но он куда-то исчез. Конечно, ведь Роланд падший ангел и смог бы увидеть Билла.
– Что бы сказал отец мисс Биско, если бы увидел свою дочь здесь по локти в жире? – улыбнулся Роланд, – Его можно хорошо разыграть.
– Роланд, это не…
– В любом случае, чего ты здесь прячешься? – Он дернул головой в сторону сада.
Легкий шум в нижнем ящике буфета у ног Люс подсказал, куда делся Билл. Он словно бы посылал ей какой-то сигнал, только она не понимала, какой. Скорее всего, Билл хотел, чтобы она закрыла рот, но что он мог сделать – выйти и остановить ее?
На лбу Роланда выступил пот.
– Мы одни, Люсинда?
– Совершенно.
Он склонил голову и ждал.
– У меня такое ощущение, что нет.
Единственным другим существом в комнате был Билл. Как Роланд мог почувствовать его, если Арриана не смогла?
– Слушай, я правда не та девушка, за которую ты меня принимаешь, – снова сказала Люс. – Я одна из Люсинд, но я… я здесь из будущего. Трудно объяснить, но вообще-то, – она сделал глубокий вдох, – я родилась в Тандерболте, штат Джорджия… В 1992 году.
– О, – Роланд сглотнул, – ну-ну. – Он закрыл глаза и стал говорить очень медленно: – и звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои…
Слова были таинственными, но Роланд читал их с душой, словно цитировал любимую строчку из старой блюзовой песни, похожей на ту, которую он пел на караоке-вечеринке в «Мече и Кресте». В тот момент он казался Роландом, которого она знала дома, словно он выбрался из своего викторианского персонажа на некоторое время.
Вот только в его словах было еще что-то. Люс их откуда-то знала.
– Что это? Что это значит? – спросила она.
Шкаф снова задрожал, на этот раз громче.
– Ничего, – глаза Роланда снова были открыты, и он снова стал «викторианским». Его руки были огрубевшими и в мозолях, а бицепсы больше, чем у Роланда, к которому она привыкла. Его одежда промокла от пота, прилипая к его темной коже. Он казался уставшим. Тяжелая грусть опустилась на Люс.
– Ты здесь слуга? – спросила она. – Остальные… Арриана… Они тут веселятся… Но тебе надо работать, да? Только потому, что ты…
– Черный? – сказал Роланд, глядя ей в глаза, пока она не отвернулась в смущении. – Не волнуйся обо мне, Люсинда. Я переживал и худшие безумства смертных. К тому же мой день еще наступит.
– Станет лучше, – сказала она, чувствуя, что любое ее заверение будет избитым и неубедительным, и думая, правда ли то, что она сказала. – Люди могут быть такими ужасными.
– Ну, мы не можем слишком сильно о них беспокоиться, не так ли? – улыбнулся Роланд. – Как бы то ни было, что снова привело тебя сюда, Люсинда? Знает ли об этом Дэниел? А Кэм?
– Кэм тоже здесь? – Люс не должна была бы удивляться, но это было так.
– Если я правильно определяю время, он только что прикатил в город.
Люс не могла позволить себе сейчас об этом беспокоиться.
– Дэниел пока не знает, – призналась она. – Но мне нужно найти его и Люсинду. Мне нужно знать…
– Слушай, – сказал Роланд, отходя от Люс с поднятыми руками, словно она радиоактивная. – Ты не видела меня сегодня здесь. Этого разговора не было. Но ты не можешь просто подойти к Дэниелу и…
