– Всё это чрезвычайно странно и непонятно, – почти с отчаянием произнёс Коля, подумав. – Не бойся, Павка, – успокоил он меня, заметив, что я стал дрожать и схватил его судорожно за руку. – Я должен поговорить с папой об этом. Ты ужасно странный мальчик. Я таких не встречал. Но ты мне очень нравишься и, – откровенно прибавил он, – если бы я не боялся, то сидел бы с тобой и разговаривал. Так интересно всё, что ты говоришь, и мне право чего-то стыдно. – Голос его оборвался. – Кажется стыдно? – задумчиво переспросил он себя. – Ты назвал Красного Монаха. Кто это такой? А Наставник? Я готов познакомиться с твоими друзьями и врагами. Я верный… в дружбе.
– Я верю тебе, – сказал Странный Мальчик.
– Кто такой Красный Монах и Наставник? – спросил я.
– Наставник, – ответил Алёша, – самый добрый, близкий и драгоценный друг мой. Красный Монах – могущественный враг нашего царства, – и между Наставником и Красным Монахом была вечная борьба.
– Ты говоришь была, – произнёс я, – а теперь?
– Об этом я вам когда-нибудь расскажу.
– Разве они существуют? – спросил Коля, положив руку на плечо Странного Мальчика.
– Конечно. Они существуют, но не «здесь» а «там», в царстве моего отца. Какая удивительная, прелестная жизнь у нас. Даже жалко и стыдно видеть всё, что здесь. Если бы вы хоть одним глазом могли увидеть, как у нас прекрасно.
– Разве там всё не так, как здесь? – спросил я, всё держа Колю за руку.
– О, нисколько не похоже; меньше чем тёмная комната похожа на солнце.
– Там училища нет? – с недоверием допытывался я.
Странный Мальчик вдруг засмеялся.
– Нет, – произнёс он, став серьёзным. – Трудно представить себе, что там. Когда-нибудь я вам подробно расскажу, как живут в нашем царстве.
Мы молча слушали его. Всё было так ново и захватывало целиком. «Вот тебе и оборванный мальчик», – думал я, всё более чувствуя его превосходство над нами. А мы ещё хотели побить его…
– Ну, расскажи нам о «Красном Монахе», – попросил, наконец, не выдержав, Коля.
– Расскажи, пожалуйста, расскажи, – попросил и я.
– Хорошо, я расскажу вам, – с готовностью ответил Странный Мальчик, и мы переменили места, чтобы удобнее слушать.
Но в эту самую минуту раздался острый голос Маши, звавшей нас завтракать. Приходилось отложить слушание рассказа. Неохотно мы поднялись со своих мест.
– Ты видишь, нас зовут и нам нужно идти, – произнёс Коля. – Посиди, если можешь, и подожди нас. После завтрака мы придём, и ты нам расскажешь о «Красном Монахе».
– Я думаю и мне уже пора домой идти. Лучше всего зайди к нам, когда будешь свободен. У меня славный брат, и он будет рад когда ты придёшь. Тогда я расскажу вам, если удобно будет. А то в другой раз когда-нибудь…
– Паничи, Коля! Павлуша! – кричала Маша, надрываясь.
– Сейчас, – с досадой крикнул в ответ Коля и, подумав, сказал, – хорошо, я приду к тебе с Павкой, как только мне можно будет.
– Вот это будет славно, – одобрил Алёша.
– Так мы друзья, – повторил Коля снова, – подавая на прощанье руку.
– Друзья, друзья, конечно, – улыбаясь ответил Странный Мальчик.
Мы стали спускаться, всё оглядываясь на Алёшу, который быстро вскарабкался на третью площадку и сейчас же появился на скале.
– Какой славный мальчик, – задумчиво сказал Коля, сбегая вниз.
– Ужасно хороший, – поддержал я, – и я люблю его.
– Никогда я такого не встречал. Спрошу сегодня у папы кое о чём. Наверно папа знает.
– Папа всё знает, – убеждённо произнёс я.
Говоря так, мы успели спуститься с горы. Во дворе мы ещё раз оглянулись на Странного Мальчика. Опять, как прежде, не то муха, не то большая птица, не то человек сидел на скале. Мы дружески улыбнулись ему, будто он мог увидеть улыбку, и пошли домой.
– Бабушка, – оживлённо произнёс ещё на пороге Коля, – скажите: существуем ли мы, или нам это только кажется, а на самом деле мы спим?
– Что такое? – изумилась бабушка, глядя на него во все глаза.
– Существуем ли мы, или нам это только кажется? – повторил он.
– Ступай лучше умыться, – скомандовала мать, – я тебя таким грязным к столу не пущу.
Против обыкновения Коля не стал противоречить и пошёл исполнять приказание.
– Умываемся ли мы? – с недоумением произнёс он, стоя перед умывальником и взглянув на меня, – или нам это только кажется?
