О том, что сердце бьется сильно, гулко.
О том, что я в груди имею честь,
А это вам не летняя прогулка!
Мечтаю я о том, что жив пока,
О том, что я люблю, — и это правда.
О том, что там, на небе, облака,
А на земле ничтожества блокада.
Но ее взрываю каждый час
И не взираю на нелепые метанья.
И я сейчас мечтаю о сейчас.
И все мои сбываются мечтанья!
Смеешься? А на мой взгляд, очень мудро. Я ему так и сказала.
А он говорит: может быть. Хотя, говорит, по сравнению с великими это очень слабо.
Я говорю: не всем же великими быть.
А он: почему? В чем-то каждый может быть велик. Гениален. Например, кто-то гениально картошку жарит. Кто-то кошку гладит гениально. Кто-то просто гениально по первому снегу ходит.
Чуешь, какой кладезь?
А время идет. Тут опять «Подробности» по телевизору, потом опять какой-то фильм, но я на этот раз его не мучаю, сижу в кресле, а он на диване. У меня же как? — у меня и диван есть раздвижной, и кровать. С деревянными спинками, девичья кровать такая. Ты помнишь. Верней, ты диван помнишь. Хотя и кровать тоже. Ну, не важно.
Пора спать. Само собой, мне немножко не по себе. Ему, наверное, тоже.
Но он, оказывается, все продумал.
Говорит: вот что, Лера. Я знаю, ты сейчас мучишься необходимостью совместного, как бы это сказать… Так вот, я предлагаю для первого раза отдельно. То есть, если честно, я и на будущее предлагаю спать отдельно. Спать в прямом смысле. А когда мы привыкнем и у нас будут интимные отношения, мы будем в гости друг к другу ходить. Потому что, говорит, у меня из-за этого вся жизнь сломалась. Я свою жену любил, но когда увидел, как она во сне рот открывает и сопит, вся любовь прошла. Не все ведь красиво спят. Мало кто красиво спит. Сон — акт сугубо индивидуальный. А она не понимала и всю жизнь обижалась, когда я на кушетку уходил. Не понимала, что я хочу чувства к ней сохранить…
Сказал он это все, и у меня прямо камень с души. До чего мудрый человек! Постелила я ему на диване, выключила свет, легла. Он тоже лег. Поговорили немножко, пожелали спокойной ночи, собрались спать.
И — не спится. Не от каких-то там желаний, нет, просто непривычно. Все-таки чужой человек рядом.
Ты скажешь: в поезде в купе тоже с чужими людьми — и еще ближе. Но это поезд. А тут собственная квартира. И в ней кто-то… В общем, лежу, глаза закрытые, но не сплю. А он затих. Думаю: вот психика у человека железная, дрыхнет себе преспокойно. Потом он повернулся как-то так… Ну, не так, как сонный человек поворачивается. Тихонько спрашиваю: не спишь?
Нет. Я всегда на новом месте плохо сплю. А ты почему?
Я говорю: непривычно.
Он говорит: может, ты чувствуешь обязанность сразу же вступить в интимную связь? Это, говорит, ошибка. Нельзя ни в чем чувствовать обязанности. То есть можно, но не в таких делах. Я, говорит, если честно, тоже вот лежу и думаю, что ты про меня подумаешь, что я несостоятелен в этом самом плане. А я вполне состоятелен, но я не хочу по обязанности действовать.
Я говорю: почему же по обязанности? А по влечению ты не хочешь действовать?
Он говорит: хочу, и у меня это влечение есть, но я должен и с твоей стороны чувствовать. А я пока не чувствую, извини.
И ведь в самую точку попал. Уж чего я точно не хотела, так это доказательств его состоятельности. По крайней мере в первую же ночь.
И я ему честно говорю: да, я сейчас не в таком настроении. Мне успокоиться надо. Спасибо, говорю, тебе.
И после этого мы оба заснули.
Ну? — и что скажешь? Это чудо, а не человек. Такой тонкости не встретишь, не найдешь. Все с полуслова понимает.
И… Как бы тебе дальше-то рассказать…
На следующую ночь я к нему пришла. Сперва тоже не хотела. Лежу. Не сплю. И ты знаешь, так почему-то жалко себя стало. Отец у меня рано умер. Мать была строгая. Ты был нежный, но только любовник, и больше ничего. Ты на мне опыты ставил. Тебе нравилось меня до безумия доводить… И я вдруг подумала, что сто лет ко мне никто по-человечески не относился. Не приласкал никто. А этого хочется иногда. Особенно при моей инфантильности… И вот лежу, и слезы у меня покатились, до того себя дожалела. Встала тихонько, подошла к нему, а у него уже и место для меня свободно. Легла рядышком, орошаю ему плечо.
