— Все-таки Бог есть. Потому что кто еще такое может создать?
— Да, — кисло согласился Виктор, глядя то на океан, то на Женечку, словно оценивал и сравнивал. Женечка это видела и не понимала, как можно сравнивать разные вещи, даже если они равнозначно прекрасны.
Виктор выбрал не шикарный отель, как почему-то предполагала Женечка, а небольшой, в отдалении от модных курортных мест. Потом она поняла, что он вовсе не собирался поражать ее роскошеством и своим богатством. Да он и сам сказал об этом:
— Я хочу простоты, покоя, тишины. Это не от скупости. Если хочешь, переедем туда, где кинозвезды и прочая шваль.
— Нет, здесь хорошо!
Женечке действительно здесь все нравилось. Двухкомнатный номер с кондиционером, ванной, с балконом, океан в двух шагах, по лестнице-галерее, на которую можно выйти с балкона, спускаешься прямо на пляж. Утром в ресторане отеля завтрак — шведский стол. Она обожала соорудить из десяти видов маринованных и свежих овощей комбинированный салат и долго стояла над приправами и соусами, решая, что же выбрать, и в результате брала по ложечке и оттуда, и оттуда. Обед в том же духе, демократично, без официантов, зато не ждешь, не просишь, сама выбираешь. Вечером она брала только фрукты.
Ей нравилось солнце, облака (если были), меняющиеся цвета океана, нравилось без устали плавать, покачиваясь на волнах. С помощью инструктора она за один день научилась кататься на водных лыжах — и каталась долго, так что мышцы ног начинали побаливать от напряжения (но к вечеру все проходило), потом освоила водный мотоцикл, и Виктор со страхом следил, как она мчится, как резко поворачивает, оставляя за собой белый гребень взвихренной воды, ей нравилось и просто лежать на песке, млея, блестя на солнце от крема, раскинувшись так, что Виктору приходилось садиться в скрюченной позе и ждать, посматривая на окружающих, когда пройдет его слишком заметное возбуждение.
Что до него, то ему, кажется, было все равно, находится отель на берегу океана или в пустыне. Его интересовали только вечер, только ночь. Лишь под утро он немного успокаивался и засыпал — и спал почти до полудня, восстанавливая силы, Женечке же хватало двух-трех часов, ей было жаль тратить на сон прекрасную утреннюю нору, первое купание на пустынном еще берегу. Виктор не ревновал: по-английски Женечка не говорит, да и не станет никто с ней заигрывать, здесь не ялтинский какой-нибудь курорт, здесь отдыхают представители среднего класса, коренные солидные американцы (солидные — независимо от возраста). Большинство — парами. Муж и жена, жених и невеста, бойфренд и герл-френд — и т. п. Русских, слава богу, нет, они если и попадают на флоридские берега, то выбирают отели и места либо люксовые, дороже которых не бывает, либо самые захудалые и неприметные, постоянно заглядывая в тощий бумажник. Середины русские не любят. Американцы, конечно, тоже раскованны, свободны, но — друг с другом. Ни в какие компании не сбиваются, пляжных знакомств — даже семьями — почти не заводят. Когда Женечка углядела в шопе при отеле волейбольный мяч и купила и прибежала на пляж к Виктору с просьбой объяснить окрестно лежащим америкашкам, что она хочет организовать пляжный волейбол — пусть без сетки, «в кружочек», как она выразилась, Виктор отпирался, отнекивался, но потом все-таки перевел ее просьбу. На него посмотрели вежливо и холодно — и отказались.
— Вот странные! — удивилась Женечка. — Давай с тобой тогда побросаем, а?
— Я не умею.
— Что же ты на физкультуре в школе делал?
— Я больше в баскетбол.
— Жаль…
— Иди Дмитрия попроси, — усмехнулся Виктор.
Усмехнулся он неспроста: этот разговор был у них на четвертый день после их приезда, и все эти дни Дмитрий без просыпа пил, не выползая из своего номера. На него впервые увиденный океан произвел такое же сильное впечатление, как и на Женечку, но если она всему радовалась, то он почему-то впал в черную меланхолию. Служители отеля носили ему джин, водку, виски и какую-то еду, которой он, впрочем, почти не касался, сидел на балконе и мрачно созерцал необозримую водную поверхность. Его номер был по соседству, его балкон тоже, и Женечка время от времени, перегибаясь через перила, окликала его.
