– Сам же вчера чуть все не спалил, – фыркнула Стелла.
– Девчонка в чем-то права, – заметил Окс.
– И в чем же? – прорычал Бэнкрофт, смерив нового оппонента яростным взглядом.
– Я-то в чем виноват? – пролепетал уфолог, вжимаясь в кресло.
– Погоди, что-нибудь сейчас придумаю.
Внезапно со стороны приемной донесся громкий стук.
– Во имя Господа нашего, я же повесила табличку с просьбой не входить, – простонала Грейс.
– А ты начертила там диаграмму? – спросил Бэнкрофт. – Меня не оставляет стойкое ощущение, что всякие лунатики покупают нашу газетенку только ради симпатичных картинок.
– Ау.
– Вот тебе и хваленое обостренное восприятие, – улыбнулась Грейс, услышав голос Ханны, после чего уже громче крикнула: – Мы здесь, дорогая!
– Можешь убираться! Ты уволена! – проревел Бэнкрофт.
– Что? – переспросила Ханна и вошла в загон, немного прихрамывая. Наверняка с утра ее наряд выглядел безупречно, однако теперь левый рукав пиджака висел на нескольких нитках, пара пуговиц на блузке отсутствовала, а на ткани виднелись размытые после попыток их оттереть следы крови, вероятно, из носа. – Прошу прощения. У меня возникли сложности по дороге сюда.
– Надеюсь, обратный путь будет проще. Ты уволена.
– Вовсе нет, – возразила Грейс, бестрепетно встречая суровый взгляд Бэнкрофта.
– Нельзя позволять сотрудникам являться на работу, когда они захотят, – заявил он. – Это может послужить опасным прецедентом.
– Посмотри на девочку: одежда порвана и вся в крови. Думаю, Ханна опоздала не из-за того, что забыла завести будильник.
– Дело в принципах.
– Давно ли ты стал придерживаться принципов? – усмехнулась Грейс, стоя на своем.
– Тогда я хочу пять бранных слов в день, – пошел на попятный Бэнкрофт.
– Ни в коем случае. Нам нужно расширять штат, и ты сам это знаешь. А откуда взяться новой Тине при таком окладе?
– Я могу попросить вернуться старую Тину, – пожал плечами Бэнкрофт.
– Но она же… – Грейс обернулась к остальным. – Как это называется?
– Боднула, – подсказал Реджи.
– Спасибо, – кивнула она и вернула внимание упрямому начальнику. – Она тебя боднула.
– Не так уж и сильно, – нахмурился тот, не желая уступать.
– Ладно, четыре слова, – нехотя согласилась Грейс.
– И я хочу обратно свое ружье.
– Но у меня его нет.
– Зато ты можешь позвонить и вежливо попросить его вернуть. Люди любят тебя. Ты очень приятная, – последнее слово Бэнкрофт произнес таким тоном, словно говорил о серьезном недостатке.
– Хорошо, – сдалась Грейс, возводя глаза к потолку в безмолвной молитве. – Я попытаюсь.
– Отлично!
– Но никаких гарантий. Насколько я знаю, полицейские обычно забирают оружие, а не возвращают его.
– Понимаю. Политкорректность, доведенная до абсурда, – Бэнкрофт снова посмотрел на Ханну. – Ладно, настоящая домохозяйка, ты на испытательном сроке.
– Ясно, – нервно кивнула она.
– Так что с тобой приключилось?
– Я бы предпочла об этом не распространяться.
– А я бы предпочел работать в другом месте, – пожал плечами Бэнкрофт. – Не все желания сбываются. Давай рассказывай.
Все сотрудники газеты с любопытством уставились на Ханну.
– Если вам так уж интересно, я живу в квартире у подруги. Ее муж…
– Вы подрались?
– Нет!
– Тогда пропускай эту часть, – Бэнкрофт взмахнул рукой.
– Я села не на тот автобус и…
– Попыталась его угнать?
– Нет!
– Тогда и это пропускай, – снова махнул Бэнкрофт, добавляя к жесту еще и ритмичное постукивание здоровой ногой по полу.
– Хорошо, но…
– Дальше, дальше, дальше.
– Да поняла! Итак, я уже опаздывала и решила срезать дорогу через парк. Навстречу попалась женщина, которая выгуливала шесть собак. Вы когда-нибудь видели у кого-то такое количество питомцев?
– Пропускай…
– Но это последняя часть, – с негодованием топнула Ханна.
– И что потом?
– Я попыталась обойти эту женщину, но запуталась в одном из поводков и… В итоге все закончилось дракой с собаками и их хозяйкой. Она была… Они были…
– Черт побери! – восхищенно покачал головой Бэнкрофт. – Да с нами работает второй инспектор Клузо[12].
– Позволь напомнить, что ты выстрелил себе в ногу, – сказала Грейс.
– Да, но то было вчера. Перейдем к совещанию. Нам еще забытую богом газетенку выпускать.
