Стоицизм на каждый день - страница 106

Сколько вы уже прожили? Возьмите число своих лет, умножьте на 365, а потом на 24. Сколько часов вы прожили? Что вы должны показать за это время? Для многих людей ответ на все эти вопросы един: недостаточно. У нас было столько часов, что мы воспринимали их как должное. Все, что мы можем показать за свое время на этой планете, – игра в гольф, годы, проведенные в офисе, часы, потраченные на просмотр посредственных фильмов, стопка бессмысленных книг, которые мы едва помним, и, возможно, заполненный игрушками гараж. Мы подобны персонажу романа Реймонда Чандлера «Долгое прощание»[543].

– Большей частью я просто убиваю время, – говорит он, – и умирает оно долго.

Однажды наши часы подойдут к концу. И тогда было бы неплохо иметь возможность заявить: «Да, я максимально их использовал». Не в виде достижений, денег или статуса (вы знаете, что об этом думали стоики), а в виде мудрости, проницательности и реального прогресса в том, за что борются все люди.

Вы могли бы утверждать, что действительно что-то сделали за отведенное вам время? Вы могли бы доказать, что действительно прожили [вставьте число] лет? И не просто прожили их, а прожили полноценно?

Размышляя на тему бессмертия, Ральф Уолдо Эмерсон сетовал в своих записных книжках: писатели ходят вокруг сложной темы, опираясь на цитаты. Он писал: «Ненавижу цитировать. Скажи мне то, что знаешь сам».

Сенека сказал то же самое на 20 веков раньше! Цитировать, опираться на чужие мудрые слова куда проще. Особенно когда люди, на которых вы ссылаетесь, столь масштабные личности!

Гораздо труднее (и страшнее) высовываться и самостоятельно формулировать собственные мысли. Но как вы думаете, каким образом в первый раз возникли те самые мудрые и истинные идеи тех самых масштабных личностей?

Ваш личный опыт имеет собственную ценность. Вы накапливаете собственную мудрость, заявляете собственные права. Оставьте что-нибудь в веках – и словами, и примером.

Сенека рассказывает потрясающую историю о неприлично богатом римлянине, которого рабы носили на носилках. Однажды, когда его подняли из ванны, он спросил: «Я уже сижу?» Смысл таков: что же это за печальная жизнь, как же он оторван от мира, что не знает даже, находится ли на земле? Как этот человек вообще знал, жив ли он еще?

Большинство боится смерти. Но иногда этот страх порождает вопрос: чего именно мы опасаемся лишиться? Для множества людей ответ таков: часов у телевизора, сплетен, обжорства, пустой растраты потенциальных возможностей, отчетов о скучной работе… Если посмотреть строго, разве это жизнь? Стоит ли за нее отчаянно хвататься и бояться потерять?

Не похоже.

Вот еще одно презрительное выражение от Сенеки. Он был богачом и, вероятно, время от времени наслаждался хорошими напитками. Его точка зрения, возможно, потрясет любого, кто после успеха в зрелом возрасте стал снобом в отношении вин (хотя ту же логику можно легко применить и к гурманам, и к фанатам гаджетов, и к меломанам, и ко множеству других «фанов» и «филов»).

Какими бы приятными, забавными и увлекательными ни были удовольствия, стоит жестко определить их место. В конце жизни вам не дадут приза за то, что вы потребляли больше, работали больше, тратили больше, собрали больше или узнали больше о разных винтажных винах, чем кто-либо другой. Вы просто трубопровод, сосуд, который временно содержал эти изысканные продукты в себе и взаимодействовал с ними.