После исчезновения узурпатора в Скел-Моргосе началась смута, быстро распространившаяся по всей территории Морморы. Среди придворных зрело недовольство полувоенным образом жизни, который им приходилось вести длительное время, стали нередкими случаи дезертирства из армии, активизировались тайные сторонники оппозиции, получавшие поддержку извне. За всем этим стоял опытный организатор и Ховелу казалось, что он узнает руку министра Гедалла. А ведь когда-то у барона была возможность определить цвет и консистенцию его крови. Диниц иногда позволял себе помечтать о том, что будет, когда бывший министр свергнутого короля Атессы снова окажется в его руках...
Барон был не прочь занять место Сферга, но до сих пор никто не мог быть уверенным в том, что узурпатор исчез окончательно. Кроме того, Диниц был солдатом, а не политиком. Он не имел понятия об утонченных интригах. В дворцовых играх он часто оставался бы в числе проигравших, если бы иногда его соперников не находили с запахам яда на губах, следами удушения на горле или с отрубленной головой. Вот и сейчас, пока он рыскал по всей Морморе, Круах-Ан-Сиуру и Алькобе в поисках беглых преступников, кто-то проводил время в Скел-Моргосе с гораздо большей пользой для себя... Барон вынужден был признать, что Сферг, кем бы он не был, умел править жестко и держать в страхе всю свору придворных, готовую разорвать на части того, кто ошибется первым. Мысли об этом не улучшали настроения Диница, а ведь ему не было равных в способности убивать даже тогда, когда он находился в прекрасном расположении духа...
Его команда, состоявшая из тварей, выращенных в лабораториях Сферга, не знала физической усталости, но сам барон был утомлен и раздражен после многодневного пребывания на корабле. У него давно закончилось доброе старое вино из дворцовых погребов, а захваченных под Этраном загорелых крестьянок Ховел не считал полноценными женщинами, испытывая склонность к аристократкам, которых он сам же втаптывал в грязь... Иногда он испытывал почти непреодолимое желание разорить замок или напасть на легендарный Вормарг, по слухам, утопавший в роскоши, но чувствовал, что его время еще не настало. Все было впереди: упоение битвами, молниеносные победы, враги, обращенные в прах, прекрасное, волнующее душу зарево над горящими городами, поверженные замки, власть над бесчисленными армиями и, может быть, власть над миром, а пока его почему-то очень беспокоила судьба двух пренебрежимо незначительных человечков, захваченных им на архипелаге Шенда и исчезнувших вместе с графиней Норгус. Всех троих, а в особенности, жирного аббата, Диниц жаждал увидеть не меньше, чем министра Гедалла с жалкими остатками выводка его Ястребов...
Слабый ветер дул с запада и на "Бройндзаге" были подняты все паруса, отчего он напоминал уродливую птицу, несущую на спине огромную гроздь фиолетовых пузырей. Ее тень переползала с облака на облако, иногда проваливаясь до самой земли. Распростертые крылья вяло шевелились, поддерживая в воздухе корпус корабля, блестевший в солнечных лучах.
Люгер поднял Дракона повыше и стал сближаться с "Бройндзагом". У него были все основания полагать, что его атака окажется неожиданной для барона, но он ошибся. Ховел почуял неладное, как только ему доложили о появлении справа по курсу веретенообразного пятна, двигавшегося перпендикулярно направлению ветра. Он поднялся на палубу, чтобы взглянуть на него. Пятно находилось намного выше облачного слоя и выделялось яркой белизной на фоне синего неба. Барон приказал готовить тайное оружие "Бройндзага" и убирать паруса.
Люгер остановил Дракона над летающим кораблем и решил немного поиграть со своим врагом, чтобы вполне насладиться местью. Хозяин "Бройндзага" выжидал и Стервятник сделал первый ход. Небольшое изменение в его сознании было немедленно спроецировано вовне. Одна не слишком мощная молния ударила из облака в грот-мачту летающего корабля и подожгла ее. Оказалось, что плоть и кости мертвецов тоже неплохо горят...
Ховел, стоя под полупрозрачным экраном, прикрывавшим его сверху, ощутил сотрясение и увидел яркий свет, проникавший сквозь фиолетовые паруса. Возбуждение, близкое к сексуальному, охватило его. Он готовился ко всякому хорошему бою с не меньшим азартом, чем гончая, взявшая след, - к погоне за зверем. А этот бой обещал быть хорошим, - впервые с тех пор, как барон получил в свое распоряжение "Бройндзаг", он встретил серьезного противника.
