– А раз знаете, тогда за работу!
– Что работать, мы не знаем, – жалобно запричитали они.
Начальник резко остановился, как будто ударился лбом в бетонную стену.
– Как не знаете? Ну, вам и не положено знать. Объявляю всеостровную ударную стройку.
Он засунул руку в портфель и достал оттуда два топора.
– Надо освободить остров от леса. Рубите все подряд, как срубите – позовите.
С радостью схватив топоры, два голодных друга стали крушить все вокруг. Через два часа остров облысел, будто тайфун прошел.
– Молодцы, прямо пятилетка в два часа, – похвалил их начальник и хотел было уйти, но что-то вспомнил. – Да, вы же есть хотите. Поешьте пока фруктов. Их сейчас легко собирать – все деревья срублены. Вот и кушайте на здоровье.
Когда они, давясь и отплевываясь, прожевали по пятому килограмму этих неспелых даров природы, опять появился начальник. Он сладко потягивался.
– Ну, как жизнь, ребята? Все ли у вас хорошо, сыты ли?
– Сыты-то мы сыты, да только мяса хотим.
– Мяса? Что ж вы сразу-то не сказали? Это я вам мигом организую.
Начальник заходил взад-вперед, что-то зашептал, несколько раз заглянул в портфель и наконец поманил их пальцем. Они с радостью вскочили, подбежали, чуть не облизываясь от предвкушения, что сейчас им отвалят по шматку мяса, или, на худой конец, по курице жареной.
Начальник же засунул руку в портфель, жестом фокусника вытащил оттуда две трещётки и молвил:
– Крутите их как можно быстрее, чтобы они погромче трещали. Птиц и здесь еще полно, хоть деревья мы все повалили. От ваших трещёток они по летают, полетают и упадут без сил. Тут мы их и возьмем. Так уже где-то делали: кажется в Китае. Мы это в институте проходили.
Может, от голода, а может, от магического слова «институт», пролетарии с великим усердием начали носиться по искореженному ландшафту, оглашая остров страшным треском, матом, криками и стонами от частых падений. Птицы взлетели, покружились над островом и улетели. И весь зверь от дикого шума шарахнулся в воду и куда-то уплыл.
Когда они, едва живые, присели на какую-то кочку, то услышали сильный храп. За кустами мирно спал начальник. От голода у пролетариев, видно, нарушился социальный иммунитет. Посмотрев в глаза друг другу, они молча согласились: умереть от голода хуже, чем то, на что они решились. Тихо подползли к начальнику, и один съел у него левую руку, а другой – правую ногу. И завалились спать после трудов праведных.
Проснулись они от громких криков начальника. Ну, думают, пропали. Теперь – Соловки. А начальник очень ловко скакал на одной ноге, размахивая единственной рукой с портфелем и кричал:
– Товарищи, товарищи! Где вы? Пора работать, работать! – Казалось, он совсем не замечал отсутствия конечностей или делал вид, что не замечает:
– На этот раз все, что вы наломали и нарубили, надо спихнуть в воду. Есть мнение построить здесь гигант по изготовлению чего-то шибко ненужного.
Когда они спихнули в воду последнее бревно и пошли об этом докладывать (в душе немного виноватые, но все же преданные высоким идеям начальника), то нашли его что-то тщательно дожевывающим. Он вытер губы и изрек:
– Молодцы!
На что те ответили, потупив взоры:
– Нам бы поесть…
– Поесть? – задумался начальник и внимательно огляделся. Взгляд его остановился на возвышенности в середине пустынного острова, где находилось озеро.
– Рыбу будете? – спросил он подчиненных.
– Будем! – с надеждой выкрикнули трудяги.
– Озеро видите? Надо проделать дырку чуть пониже его. Вода сольется – и вся рыба ваша. Вперед! – вдохновенно крикнул он и подпрыгнул на одной ноге.
«Вот голова!» – подумали про начальника пролетарии.
Дыру проковыряли уже к вечеру. От усталости и голода пролетариев начало пошатывать. Но вот маленький ручеек побежал сильнее и сильнее, превратился в поток, потом в реку. Еле успели выскочить из опасной зоны. А начальник (не гляди, что на одной ноге) очутился всех дальше и безопаснее. Озеро оказалось огромным, его воды смыли почти половину острова. Вместе с ними уплыла и рыбка.
Когда два несчастных рыболова, вдоволь набродившись по пустому дну озера, начали искать начальника, то нашли его спящим с портфелем под головой. И они, уже мало понимая, что делают, набросились на него и съели все – вернее, почти все – что было начальником.
