— Что ты делаешь, Сеня?!
Кто это?.. Вот тебе раз — Ирка! Не выдержала, дуреха, вылезла из постели, пошла среди ночи пропавшего мужа искать. А он не пропал — вот он!
— Строю, Ирка!
— Что?
— Стену!
— Зачем?!
— Чтоб лучше было!
— Кому?!
— Всем, Ирка, всем! Чего стоишь? Помогай, раз вышла…
— Ты когда начал?
Дурацкий вопрос. Будто сама не знает…
— Только что и начал!
— Как только что?! Как только что?! Ты посмотри…
Глянул: батюшки светы! Когда и успел столько?! От Сенькиного подъезда до самого Сеньки, застывшего на секунду с кирпичом в руке, было никак не меньше пятидесяти метров. И на всех этих чертовых метрах темнела стена. Мрачной громадой высилась она вдоль двора — именно высилась, поскольку была выше Сеньки сантиметров на тридцать. А он ведь — пока помоста нет — всего по грудь и клал…
— Эй, парень! — испуганно крикнул Сенька.
Тот сразу возник сбоку — запарившийся.
— Чего тебе?
— Откуда это все?
— От верблюда! — хохотнул наглый, хлопнул Сеньку по спине. — Ты, мастер, ее только сажаешь, а уж растет она сама…
— Как растет?!
— Как в сказке. Не бери в голову, Сеня, бери в руки. — И кирпич сует.
Сенька кирпич оттолкнул:
— Погоди, у меня есть… Но ведь так не бывает!
— Бывает — не бывает, какая теперь разница? Есть она, Сеня, есть. И стояла здесь давно. Ты ее лишь проявил, а для этого много времени не надо: одна ночь — и вся наша. Смотри зорче…
Он взмахнул рукой, и в неверном свете дворовых ночников Сенька увидел, что с другой стороны двора, от двенадцатого подъезда, навстречу тоже растет стена, и к каждому подъезду от нее перпендикулярно уходят такие же высокие отростки в те же три кирпича, вползают на ступеньки, скрываю ся в доме.
— В дом-то зачем? Так не договаривались…
— Я же говорю: она здесь была. Она есть, Сеня, только никто раньше ее не видел, не замечал, не хотел замечать, а теперь увидят — придется! Наткнутся на нее, упрутся лбами, завоют от страха: как дальше жить?.. Давай, мастер, работай. Закончишь — поймешь.
— Что пойму?
— Как жил. Как все живут. И как жить нельзя.
— За стеной?
— Причем за глухой. За кладбищенской.
— Выходит, и мы с Иркой…
— Вы свою стену сегодня разрушили. Сон помнишь?
— Странный какой-то…
— Не странный, а испытательный. Не прорвался бы ты к Ирке, не разодрал бы плетенку из слов, стояла бы у вас сегодня стена. Да она и стояла — тоненькая пока. Ну, может, в один кирпич.
— Во сне туман был. И слова.
— Туман еще будет. А слова — это и есть кирпичики. Лишнее слово — лишний кирпичик, стена и растет. Сколько мы их за жизнь наговариваем — лишних-то! Ложь, равнодушие, непонимание, обида, ссора — мало ли?! И все слова. Кирпичик к кирпичику. Где уж тут друг к другу продраться?
— Просто слов не бывает. Слово — дело…
— Философски мыслишь, мастер! Кончай перекур!
— Погоди… Неужто никто этого не понимает?
— Все понимают, но иначе не умеют. А кто хочет попробовать, тот сейчас здесь.
Сенька посмотрел по сторонам. Чуть светало уже, видны были часы на фронтоне школы. Половину четвертого они показывали. Сенька увидел старика Коновалова, увидел деда Подшивалова из третьего подъезда, внуков его увидел. А еще полковника с женой из пятого и близнецов Мишку и Гришку из двенадцатого цеха… А все же больше, куда больше было молодежи — совсем юных парней и девчонок. Сенька и не помнил всех. Хотя кое-кого узнал: вон Павлик Топорин промелькнул, вон его одноклассник, сын библиотекарши, а вон еще ребята, тоже вроде знакомые…
— Молодых-то сколько!..
— Им эти стены — во где! — Парень провел ладонью по горлу. — Устали биться.
— Значит, видят?
— Лучше всех!
— А зачем сейчас строят?
— А ты зачем?.. Чтоб все увидели.
— А потом что?
— Потом суп с котом. Люди работают, Сеня, а мы стоим. Неудобно.
— Подавай! — Сенька как очнулся — зачерпнул раствор, уложил в стену кирпич, выхватил другой из рук парня. — Ирка, включайся, раз не спишь!
— А я уже, Сеня, — ответила Ирка.
Она и рукавицы где-то раздобыла, тащила, скособочившись, ведро с раствором.
Сенька обеспокоился:
— Не тяжело?
— Теперь нет, — ответила весело, поставила ведро на асфальт возле Сеньки. — Я тебе помогать буду, тебе, ладно?
— Валяй!
И пошло-поехало… Стена росла и впрямь как в сказке: за одну ночь — дворец. Только на кой нам дворец? Дворец нам держава за бесплатно построила, а мы лучше стену, мы за нее дорого заплатили — кто чем! Впрочем, о цене уже говорено, не стоит повторяться… А вместо девицы- волшебницы, ускорению темпов весьма способствующей, у нас обыкновенный паренек в куртке, типичный представитель юного поколения, славной смены отцов и дедов, никакой не фантом, наш с вами современник — школьник, пэтэушник, студент, работяга. Вон они, типичные, по двору носятся — кто с кирпичом, кто с лопатой, кто с ведром, в котором песок, цемент или вода, три волшебные составные части сказки.
