Старфайндер - страница 150

Грузовесочник снова превратился в дырявую простыню и, колыхаясь, сдвинулся в сторону. С лицом, пылающим, как огневые леса на Болоте-IX, Глория Грандонуиллз протопала по мостику. Билл Хардинг последовал за ней.

О полях, по которым в тот вечер шли Билл Хардинг с Глорией Грандонуиллз, можно написать поэму, как и о деревьях, под чьей сенью они шли, и о грузовесочниках, возделывавших круглогодично плодоносящие помидоры, старые добрые виноградники и неизменную кукурузу. Фактически, Билл Хардинг сочинил поэму, или, скорее, набросал ее в уме, чтобы когда-нибудь потом записать ее для потомков:

В должное время — и без дальнейшего вмешательства грузо-весочников (которые хотя и меняли кое-как облик, когда люди проходили рядом, но были слишком заняты тяжкими трудами, чтобы делать это как следует) — они пришли к похожему на парк лесу, где стояло расползшееся здание, которое они еще давно видели с края долины. После случая на мостике ни Билл, ни Глория не проронили ни слова, и это обоюдное молчание было прервано, только когда они вышли из зарослей на открытое место. Тогда они остановились как вкопанные, и Глория Грандонуиллз воскликнула:

— Ох ты ж, он и в самом деле, должно быть, чокнутый!

Билл Хардинг был склонен согласиться с ней. Смотреть на эту постройку издалека — одно; видеть ее вблизи — совершенно другое.

Он задумался о том, как ее строили — изнутри наружу или снаружи внутрь?

Он решил, что здесь не применялся ни тот, ни другой способ, поскольку оба подразумевали заранее составленный план, а это здание представляло собой растянувшийся на огромное расстояние памятник бесплановости. Очевидно, Смотритель строил его по ходу дела, добавляя крылья и пристройки по мере надобности. Несомненно, он начал строительство с похожей на маяк башни, которая теперь была скрыта от глаз нагромождением крыш остального сооружения.

Почти таким же несообразным, как само здание, был неоднородный материал, из которого оно возводилось: древесина филка с Оттаваты-XL, эбеновый камень с Глика-1, вечноглина с Одинокой Звезды (Регулус-Ш) и голубой кирпич с Рабадабдаба (Дхаб-XVII), а вдобавок без счета других материалов, которые Билл Хардинг не сумел опознать.

Окон нигде не было видно, однако напротив пятачка, где стояли два атависта, имелся прямоугольный проем, отдаленно напоминавший дверной проем. Таких проемов было множество, но этот казался им наиболее многообещающим. Билл Хардинг пошел первым, и вскоре они с Глорией Грандонуиллз оказались в тускло освещенном коридоре, поворачивающем то в одну сторону, то в другую. Она шла за ним так близко, что до него доносился аромат ее духов. Теперь это была смесь жидкости, выделяемой любовным мешочком болотного бобра с Грампуса-XVIII, с очищенным соком ягод баклушии с Локаса-ХХІІІ.

Наконец он увидел впереди яркий свет и пошел быстрее. Глория Грандонуиллз тоже прибавила шагу, и вскоре они вступили в огромное пятно позднего солнечного света. Это оказалось то же самое пятно, из которого они ушли от силы две минуты назад.

— Будь я проклят! — пробормотал Билл Хардинг. — Мы пришли туда, откуда ушли!

— Это лабиринт — вот почему так случилось, — взволнованно произнесла Глория Грандонуиллз. — Лабиринт, похожий на тот, что некогда существовал на острове Крит на Солнце-Ш. В нем жил Минотавр. Инте… интересно, а что если и в этом живет Минотавр.

Билл Хардинг раздраженно посмотрел на нее.

— Идемте. Попробуем еще раз.

Заходя в это странное жутковатое здание во второй раз, Билл Хардинг уже отлично понимал, что в полумрак его диковинных извилистых коридоров вполне возможно таятся такие опасности, с какими он никогда еще не сталкивался, и что в любую секунду ему придется дать бой неведомым ужасам, которые ему никогда и не снились. Предупредив свою спутницу, что следует сохранять спокойствие, и приказав ей держаться как можно ближе к нему, он внимательно вглядывался вперед в необычный тусклый свет, проникавший в каждый уголок и трещинку извилистого коридора и не имевший никакого видимого источника; затем, когда все его чувства настроились на то, чтобы уловить малейшее движение, звук или легчайший запах, он бесстрашно красться вперед.