Старфайндер - страница 128

К тому моменту, как я вошла в холл, девушка уже поднималась на лифте. Указатель остановился на цифре 5. В холле никого не было — само собой, в такой-то поздний час. Возле лифта на-

ходилась кнопка вызова ночного портьє. Рядом с кнопкой висел список гостей гостиницы «Прист-Инн».

По правилам Идеалии такие списки полагалось обновлять каждый день. Читая его, я знала, что просматриваю фамилии гостей не десятилетней с хвостиком давности.

Только три номера на пятом этаже были заняты: 502 — Джоном Олмсом, 507 — Клинтоном Адамсом и 510 — Чарлзом Провено. Вычислять псевдоним несложно, а я искала именно псевдоним. Почему? Потому что псевдопрестижные отельчики вроде «Прист-Инн» предназначаются для обслуживания иногородних постояльцев со средним достатком, а иногородние постояльцы со средним достатком, любящие покувыркаться с девушками по вызову, как правило пекутся о своем добром имени.

Я остановила выбор на «Клинтоне Адамсе». От него тянуло как раз тем самым псевдопрестижным душком.

Прежде чем подняться, я немного подождала. Этикет — de rigueur — требовал, чтобы девушки по вызову немного поболтали с клиентом, прежде чем прыгнуть к нему в постель, и вряд ли голодевушки Курилмана стали бы нарушать эти правила. Клиента тоже следовало учитывать. Иногда они зажаты и их требуется расслабить.

Откуда я знаю? Вращалась в близких кругах, вот откуда.

Ожидая, я проверила «Лазероид» и убедилась, что тот полностью заряжен. Через десять минут я вошла в лифт, который должным образом вернулся в вестибюль, и велела поднять меня на пятый этаж. Узкий коридор с кричаще-пестрым ковром. В концах коридора по сорокаваттной лампе. Стены в неряшливых, словно вырастающих из них, розах. Остановившись напротив номера 507, я положила «Лазероид» на пол, достала из сумочки пузырек и выдавила в замочную скважину несколько капель жидкой отмычки (по очевидным причинам в гостиницах никогда не использовались замки, распознающие отпечатки пальцев). Потом убрала пузырек и вооружилась «Лазероидом»

Планировка псевдопрестижных гостиничных номеров — сама простота: кровать у одной стены, напротив на стене Три-ви; два стула: один напротив арки, ведущей в душевую кабинку, другой у кровати; столик. Освещение обеспечивает единственная лампа на потолке, один включатель помещается на панели в изголовье кровати, другой — слева от двери.

Я выждала шестьдесят секунд, необходимые для того, чтобы жидкая отмычка сделала свое дело, потом повернула ручку двери, вошла и включила свет. «Лазероид» я заранее нацелила в нужную сторону. Когда в видоискателе появилась кровать, я повернула записи, и недолгая вспышка лазерного луча явила моему правому глазу то, что записывала голокамера: клиент Курилмана яростно трахал…

Меня!

Маленькая шлюшка дематериализовалась без пятнадцати восемь на следующее утро. Всю ночь я простояла у двери на страже, чтобы эта штучка не улизнула и еще больше не опорочила мое доброе имя.

Я затолкала ее пошлую одежонку под кровать (а до того заставила ее снова одеться). «Клинтон Адамс» давно уже сделал ноги. Не знаю, что потрясло его больше — то, что, оглянувшись на дверь, он увидел через плечо меня, или выражение моего лица. В любом случае он оделся и спешно отбыл.

Когда я снова уселась за руль своего «Блю-Джея», меня еще потряхивало, и, чтобы успокоиться, я прокатилась по парку. Ближе к десяти я поднялась на лифте на четырнадцатый этаж сеспу-ловского небоскреба. Первым делом я треснула с размаху сумочкой по стеклянной двери ящика, в котором лежал старинный пожарный топор. Стекло разлетелось, я схватила топор и вошла в приемную «Содействия талантам». Златовласка и Три Медведя уже были там, а еще Берни и Сэм. Мисс Сесилия Сторми Курилман сидела за своим столом красного дерева, спокойная, точно смуглый военный крейсер, и пристально смотрела в точку пространства прямо над головой Златовласки. Ее муженек метался по ворсистому ковру, заламывая руки, и твердил: «Что за другие девушки? Что за другие девушки?»

Все разинули рты, когда вошла я с топором.