— Мы пытались. Но, как бы это сказать… Для наших разумных кристаллов с большим трудом доходит идея о том, что вне их оболочки вообще что-то есть. Они воспринимают себя как отдельную вселенную, и даже мысли не допускают о том, что есть нечто за пределами их мира. Если бы не аналог боли, что они испытывают при нарушении целостности своей структуры, то мы бы вообще никогда о них не узнали.
— Но раз они смогли транслировать боль вовне, значит, могут и что-то еще передавать. Да и общались же вы как-то!
— Общались, — хмыкнула Мария, — Двое решили, что мы плод их фантазии. Один нас не заметил, посчитав что ему все мерещится. И наконец, только один воспринял идею о мире вокруг него и попытался наладить с нами диалог. Вот только это, по сути, обмен чистыми идеями, осуществляемый с помощью наших компьютерных возможностей, а не способностей самих кристаллов. Без нашей помощи они ничего вовне отправить не могут, и если бы лаборантка не нацепила на себя…
— Да-да, мы бы до сих пор резали разумные кристаллы и не подозревали о их истинной сути.
— Именно так.
— Так что насчет примкнуть их к големам? Перспективы открываются самые широкие.
— Големы управляются четкими командами, но никак не идеями. Чтобы приспособить кристаллы к големам, надо полностью переделать всю их систему управления и создать компьютер, который будет помогать кристаллам влиять на эту систему. Я считаю, что такими глупостями нам заниматься не следует.
— И что нам тогда делать с этими разумными маленькими кристаллами, которые еще дети?
— Пусть валяются на полке, — пожала плечами Мария, — Им комфортно считать себя целой вселенной, так что не вижу смысла нарушать их покой.
— Ни фига подобного! — Александр хмуро покачал головой, — Организовывай в Корпусе новый отдел и пусть они занимаются изучением находки.
— Будет исполнено, экселенц, но прошу отразить в протоколе совещания, что я против этой идеи.
В этот момент дверь в зал приоткрылась, и внутрь протиснулся Арнольд Гуян.
— Прощу прощения, не рассчитал время.
— Проходи, дружище, только тебя и ждем! — заулыбался Александр.
— Я здесь, экселенц, но все еще не понимаю, зачем собран этот Совет.
— Как это зачем? Мы будет обсуждать трон Элура и как нам его сделать своим.
— Ну зачем нам трон? Мы же и так контролируем Элур и правим им! — набычилась Мария, которую проигнорировали с ее просьбой.
— А затем, дорогая моя, что угроза нашего раскрытия растет год от года и ныне составляет довольно приличные восемь процентов. Нам надо аккумулировать в своих руках все возможности королевства и сделать это как можно быстрее, чтобы обезопасить свои тылы, — Александр поднялся и стал официально серьезен, — Так что, с радостью сообщаю Совету, что на вчерашнем собрании Триумвирата принято принципиальное решение о необходимости взятия всей власти в свои руки. Я надену корону Элура и стану править страной как новый король. Нам же сейчас надо решить, как именно я это сделаю, и что мы будем делать дальше. И еще… У нас не так много времени. Через месяц у Элура должен быть новый король — я.
Откровенно низкий мужчина с густой шевелюрой и аккуратной бородкой устало отложил в сторону лист пергамента и, не делая даже попытки прикрыть рот рукой, от всей души зевнул. Работа со старыми архивами выматывала тело и душу, но была необходима, а главное, ее нельзя было перепоручить кому-то другому. Вот и приходилось лично просматривать древние документы, что подбирали Наместнику верные помощники. Иначе нельзя. Слишком многое может стать достоянием гласности, позволь глава Светлой Церкви поручить это дело кардиналам.
Протерев уставшие глаза Наместник Ронн взял следующий пергамент, чтобы спустя пару минут с некоторым неудовольствием и одновременно облегчением отложить в сторону и его. Еще спустя полчаса самый могущественный человек в мире вызвал помощника и велел ему убрать старые документы обратно в архив. На немой вопрос слуги Ронн лишь покачал головой, показывая, что искомое все еще не найдено, и распорядился не беспокоить его как минимум десять минут.
С тех пор как после ужасной трагедии, случившейся почти век назад и оборвавшей жизнь тогдашнего Наместника и практически всех кардиналов Светлой Церкви, а заодно и разрушившей Вобанэ, в развалинах главной церковной резиденции была обнаружена Книга, внутренний мир церкви кардинально изменился. Прежде чем потрясенные и раздавленные масштабом трагедии выжившие кардиналы смогли взять ситуацию в свои руки, «Откровения Демура» смогли прочитать многие рядовые священники, а некоторые фрагменты книги и вовсе стали достоянием общественности и перепечатывались до сих пор.
