Почему тянул с этим письмом несколько месяцев? Судя по всему, наблюдал за действиями Сталина. А генсек за это время приказал не только увеличить строительство заводов по производству самолетов, но и значительно увеличил число дивизий РККА. И потому 30 декабря 1930 года Тухачевский пишет Сталину:
«Уважаемый товарищ Сталин!
В разговоре со мной во время 16-го партсъезда по поводу доклада Штаба РККА, беспринципно исказившего и подставившего ложные цифры в мою записку о реконструкции РККА, Вы обещали просмотреть материалы, представленные мною Вам при письме, и дать ответ.
Я не стал бы обращаться к Вам с такой просьбой после того, как вопрос о гражданской авиации Вы разрешили в масштабе большем, чем я на то даже рассчитывал, а также после того, как Вы пересмотрели число дивизий военного времени в сторону значительного его увеличения. Но я все же решил обратиться, т. к. формулировка Вашего письма, оглашенного тов. Ворошиловым на расширенном заседании РВС СССР и основанного, как Вы мне сказали, на докладе Штаба РККА, совершенно исключает для меня возможность вынесения на широкое обсуждение ряда вопросов, касающихся проблем развития нашей обороноспособности…»
И далее Тухачевский подробно аргументирует свою точку зрения.
Получив это письмо, Сталин 9 января 1931 года приглашает Тухачевского в Кремль и после длительного разговора принимает все его предложения. А вслед за этим в июне 1931 года генсек назначает Тухачевского заместителем наркома по военным и морским делам, заместителем председателя Реввоенсовета СССР и начальником вооружений РККА. Шапошникова же снимает с поста начальника штаба РККА и направляет командовать Приволжским военным округом. Таким образом, Шапошников заплатил за интригу, созданную Ворошиловым.
7 мая 1932 года Сталин пишет Тухачевскому личное письмо, но копию его (хоть оно и носит личный характер) тем не менее направляет и Ворошилову.
«Т. Тухачевскому: Копия Ворошилову.
Приложенное письмо на имя т. Ворошилова написано мной в марте 1930 года. Оно имеет в виду два документа. а) вашу «записку» о развертывании нашей армии с доведением количества дивизий до 246 или 248 (не помню точно).
б) «Соображения» нашего штаба с выводом о том, что Ваша «записка» требует, по сути дела, доведения численности армии до 11 миллионов душ, что «записка» ввиду этого нереальна, фантастична, непосильна для нашей страны.
В своем письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился в основном к выводам нашего штаба и высказался о вашей «записке» резко отрицательно, признав ее плодом «канцелярского максимализма», результатом «игры в цифры» и т. д.
Так было дело два года назад. Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма – не совсем правильны…
Мне кажется, что мое письмо не было бы столь резким по тону, и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я тогда перенес спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была еще достаточно ясна для меня.
Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты моего письма с некоторым опозданием. 7.5.32.
С ком. прив. Сталин»[42].
Одновременно с разворачиванием этого эпистолярного детектива полным ходом шла модернизация вооруженных сил. Как свидетельствуют архивы, не было в это время ни одного заседания политбюро ЦК ВКП(б), на котором не рассматривались бы проблемы модернизации армии, снабжения ее новой техникой. Кроме того, каждый вид вооруженных сил и отдельные рода войск стали получать «свои» военные академии. К 1937 году насчитывалось 13 военных академий и 75 училищ и школ. К этому времени 79,6 % командного состава имели законченное среднее и высшее военное образование, а в бронетанковых войсках – 96,8 %, в авиации – 98,9 %, на флоте – 98,2 %.
Генсек начинает приходить к выводу, что дела идут настолько хорошо, что советскую боеготовность уже можно продемонстрировать и потенциальному противнику – буржуазной Европе. В сентябре 1935 года на полях Киевщины впервые в Европе Москва решает провести самые крупные, со времени создания РККА, военные учения по отработке «теории глубокой операции», родоначальником которой был начальник оперативного отдела Генштаба Красной армии В. К. Триандафилов, трагически погибший в авиационной катастрофе в 1931 году.
