Выстояв перед лицом голода и укрепившись на новой земле, колонисты, стали расширять свои владения и селиться там, где им хотелось, не считаясь с древними племенными обычаями индейцев. Слезкин писал, что под натиском колонистов: "индейцы отступали в глубь страны, на места, менее удобные для ведения привычного им хозяйства и образа жизни. По неписанным, но твердым законов аборигенов, каждое племя имело свой точно определенный регион оседлости и миграции, где его члены занимались земледелием, охотой и рыболовством. За пределами этого региона обитало другое племя, защищавшее свою землю. Таким образом индейцы, отступавшие от англичан, независимо от своего желания, провоцировали и так нередкие межплеменные войны".
Фактически первые колонисты своими захватами земель вызвали цепную реакцию разрушения в мире, в котором до их прихода границы племен были нерушимы в течение многих веков. Та "теория домино", которой с середины ХХ века, американские политики пугали свою страну в связи с событиями в Индокитае, а затем в других регионах мира, на деле давно была реализована американскими колонистами в войнах против индейцев: каждое вытесняемое колонистами племя словно костяшка домино "падала" на другое племя. Как подчеркивает Слезкин, межплеменные войны ослабляли "и без того раздробленные силы, противостоящие чужеземцам".
В ответ на резню 22 марта 1622 года началась настоящая война по истреблению индейцев. Английский историк У. Робертсон писал: "Все мужчины взялись за оружие. Кровавая война против индейцев началась.
Все были проникнуты стремлением уничтожить всю расу, не считаясь с возрастом. Поведение испанцев в южных частях Америки было открыто принято в качестве образца для подражания; и, подобно испанцам, невзирая на принципы веры, чести и гуманности, которые регулируют враждебные действия между цивилизованными нациями и умеряют ярость, англичане считали допустимыми все, что угодно для достижения своей цели". После этого произошло то, что историк Беверли назвал "тотальным истреблением индейцев" под "удобным предлогом".
Робертсон так описал последующие боевые действия против индейцев: "После нескольких месяцев безрезультатного преследования тех, кому удалось скрыться в лесах, англичане сделали вид, что готовы заключить мир, заверяя в своих добрых намерениях и забвении зла. Они уговорили индейцев вернуться на старые места (их письма хранятся и их действия это доказывают) и сеять на прежних полях вблизи англичан…" Когда же индейцы вернулись и уже ожидали нового урожая, англичане, как писал Робертсон, "неожиданно напали на них, изрубили в куски тех, кто не смог убежать, а потом полностью уничтожили их посевы". Кроме того, во время мнимого заключения мира англичане угостили индейцев отравленным вином, в результате чего умерло около 200 человек.
Оценивая происшедшие события, капитан Джон Смит, которого до сих пор считают образцом дружелюбного отношения к индейцам, писал: "Если раньше мы колебались очищать землю от густого леса, который и им-то не был особенно нужен, то теперь мы можем захватывать их собственные обработанные поля и их дома, которые находятся в лучших местах страны. Кроме того, оленей, индюшек и другой дичи станет гораздо больше, если мы изгоним дикарей из страны… Кроме того, их легче будет цивилизовать, завоевав, чем мирным путем". Смит рекомендовал англичанам, по примеру испанцев, заставить индейцев выполнять "самую тяжелую работу, сделать их рабами", а самим жить, "пользуясь плодами их труда".
Американский этнограф Рут Бенедикт писала: "Англичане хотели получить земли индейцев, но без индейцев. Первые королевские дарственные грамоты на землю в Новом Свете даже не содержали упоминания о коренном населении, жившем на этой земле, словно речь шла о совершенно необитаемых пространствах. Поселенцы всячески старались как можно скорее создать для себя такое приятное положение". У. Фостер писал: "Белые колонисты превосходили индейцев жестокостью; они поголовно вырезали всё мирное население – мужчин, женщин и детей; пытали пленных, сжигали их на кострах, скальпировали". Политика истребления местного населения исходила из принципа, который впоследствии сформулировал американский генерал Фил Шеридан: "Хороший индеец – это мертвый индеец."
