Не исключалось, что на первых порах Советская Армия займет значительную часть Западной Европы и "Советы посадят во Франции, Италии и, возможно, других странах правительства, которые внешне будут независимы. Тем самым Советы поставят нас перед необходимостью нападения на страну, формально не объявлявшую нам войну… Стратегическая инициатива в Евразии вначале будет у противника, за исключением военно-воздушных операций".
Видимо, исходя из своего опыта войны с Японией и Германией, военные писали: "Если говорить о крупном наступлении на суше, то оно, видимо, могло быть предпринято не раньше, чем через два года после начала войны, так как необходимо время для истощения военного потенциала противника, а также мобилизации, подготовки и оснащения собственных войск. За этот период политические и психологические факторы, а также подпольные движения среди огромных народных масс Европы и Азии наряду с созданием или применением новых видов оружия с обеих сторон могли бы привести к появлению неизвестных в настоящее время решающих стратегических факторов, которые могут повлиять на последующие действия".
И все-таки военные верили в решающую роль атомных бомбардировок. В "Директивах" говорилось: "Разрушительный эффект стратегических наступательных операций с воздуха, равно как политические и психологические факторы в СССР и на занятых им территориях, оказали бы воздействие на существо конфликта в конечной фазе войны. Мир мог бы быть достигнут в результате капитуляции… лишь после разгрома и сдачи в плен оказывающих упорное сопротивление советских вооруженных сил. Союзники могли бы счесть достаточным продвижение на определенный стратегически важный естественный рубеж и закрепление на нем, чтобы продолжать наносить удары с воздуха, пока советский народ не убедится в бессмысленности дальнейшего сопротивления. Полный контроль над СССР мог быть, видимо, обеспечен оккупацией ограниченной по размерам территории, однако ввиду значительной площади и числа людей (военнослужащих и гражданских), которых необходимо держать под контролем, потребовались бы довольно значительные вооруженные силы союзников. Если же к СССР добавить некоторые другие освобожденные районы, то понадобятся очень мощные оккупационные войска союзников".
Из этого следовало, что американцам нужны были не только атомные бомбы, но и надежные союзники. Начиная с войны за независимость, США не желали ввязываться в военные действия против достаточно сильного противника, иначе как в составе широкой международной коалиции. Союзники требовались также для того, чтобы помешать наступлению Советских войск, чтобы с их территорий бомбить советские города и заводы, чтобы принять участие в наступательной кампании против СССР, а затем оккупировать ее территорию.
Однако к этому времени достаточных условий для создания широкой антисоветской коалиции не было. Вплоть до начала 1947 года в состав правительств Франции, Италии и ряда других стран входили коммунисты, которые активно поддерживали СССР. Ряд социал-демократических партий в Западной Европе, включая правящую в Великобританию лейбористскую не были настроены на войну против СССР.
К тому же оставались в силе договоры о взаимопомощи Советского Союза с Великобританией и Францией. Правда, во время своей встречи с начальником Имперского Генерального штаба Великобритании фельдмаршалом Б. Л. Монтгомери 10 января 1947 г. И. В. Сталин признал, что советско-английский договор 1942 г., который предусматривал продолжение сотрудничества в послевоенные годы, оказался "повисшим в воздухе и фактически перестал работать". Заметив, что вооруженные силы США и Англии приступили к осуществлению программы стандартизации вооружений, Сталин сказал, что он не возражает против укрепления англо-американского союза, если только он не направлен против СССР. В ответ на вопрос Монтгомери, не желал бы Сталин создать "военный союз между Британией и Россией", тот ответил положительно. Следствием визита Монтгомери стал обмен письмами между И. В. Сталиным и министром иностранных дел Великобритании Э. Бевиным в январе 1947 г., в ходе которого Сталин предложил продлить англо-советский договор 1942 г., предварительно "освободив его от оговорок, которые ослабляют этот договор".
