Фактически "холодная война" была объявлена 5 марта 1946 г. в выступлении Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже города Фултон, расположенном в родном штате президента Трумэна – Миссури. Хотя эту речь произнес отставной премьер-министр, ее содержание было согласовано с действовавшим премьером Великобритании К. Эттли, министром иностранных дел этой страны Э. Бевином, с президентом США Г. Трумэном и государственным секретарем США Д. Бирнсом. При этом Трумэн присутствовал при выступлении Черчилля. В своем выступлении У. Черчилль объявил о том, что над Европой опустился "железный занавес" и разделил ее по линии от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике. "Эта не та Европа, – заявил Черчилль, – ради создания которой мы боролись". Черчилль предлагал пересмотреть последствия Второй мировой войны и те решения по странам Центральной и Юго-Восточной Европы, принятию которых он упорно сопротивлялся в Тегеране, Ялте и Потсдаме.
Черчилль не скрывал, что политическим орудием ревизии Ялтинской системы должен был стать "братская ассоциация народов, говорящих на английском языке". Он подчеркивал, что такая ассоциация предполагала бы совместное использование авиационных, военно-морских баз и вооруженных сил США, Англии и других англоговорящих стран.
Выступление У. Черчилля получило широкую поддержку в США. В июне 1946 года в журнале "Лайф" была опубликована статья Джона Фостера Даллеса "Мысли о советской внешней политике и связанных с этим действиях". В ней утверждалось, что СССР угрожает миру и безопасности во всем мире. Даллес предлагал Соединенным Штатам создать "санитарный кордон" вокруг СССР и "максимально укрепить свои вооруженные силы".
Развивая идеи Черчилля, помощник государственного секретаря США Хилдринг заявил 13 октября 1946 года на съезде Американского легиона: "Мы не достигли еше ни одной из главных целей, за которые воевали во Второй мировой войне. Война еще не выиграна… Если мы должны выполнить свои обязанности лидера на мировой арене, то нам следует быть сильными и щедрыми… Мы принялись за определение судеб миллионов людей".
При этом некоторые политические деятели США отбрасывали идею Черчилля об "ассоциации англоговорящих народов", а прямо говорили о мировой американской гегемонии. Сенатор Ванденберг заявлял в апреле 1946 года: "Америка обязана вести себя как мировая держава номер 1, каковой она и является. Нам должно принадлежать моральное руководство миром".
Один из видных теоретиков "реальной политики" Д. Бернхэм прибегал к привычным для Америки понятиям в своей книге "Борьба за мир": "Американская империя уже существует…, простирается на запад столь далеко, чтобы включить в себя в настоящее время и в предвидимом будущем Японию. Филиппины не вышли из состав империи в результате получения юридической независимости… Многие острова Атлантического и Тихого океанов, безоговорочно подчиненные США с помощью их военных и морских баз, также являются частями уже существующей американской империи. По той же причине те районы Африки и Европы, где господствуют вооруженные силы США, в свою очередь входят, по крайней мере в настоящее время, в империю. Обе Америки уже лежат внутри нее… Канада в терминах политической реальности также должна быть включена в состав американской империи… Имперская политика, следовательно, не является чем-то новым для США".
Бывший президент Герберт Гувер, который в бытность свою в Белом доме отстаивал принципы "американизма" и насаждал их огнем и мечом в Никарагуа и других странах Латинской Америки, теперь заявлял: "Пока мы, и только мы, обладаем атомной бомбой, мы можем диктовать свою политику всему миру". Генерал авиации Тейлор заявлял: "Наши военно-воздушные силы обладают решающим оружием, которое позволит Соединенным Штатам установить полицейский контроль над миром и навязать ему своего рода "pax americana"". Идея "pax americana" была взята на вооружение правящими кругами США.
Эти настроения разделяли и в правительстве США. Уже после первого послевоенного совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (декабрь 1945 г.), на котором возникшие разногласия были преодолены на основе взаимоприемлемых решений, Трумэн направил специальный меморандум государственному секретарю Бирнсу, в котором говорилось, что не следует "идти в дальнейшем на компромиссы". В своих мемуарах, Трумэн назвал этот меморандум "началом новой линии" в политике США в отношении СССР. Трумэн пояснял: "Я был уверен, что Россия гораздо лучше поймет жесткий и решительный язык, чем дипломатические любезности".
