Глава первая. Брат и сестра
Болярин Нещук, молодой и деятельный, явился в детинец в компании двух стражников. Стражники сопровождали его на тот случай, если Нещук вдруг вспомнит о каких-нибудь неотложных делах и задумает повременить с визитом, а то и вовсе забудет – люди бывают порою так рассеянны!
В детинце его препроводили в недавно реконструированный терем и ввели в гридницу, где на столе вместо яств и вин лежали хартии, письмена на бересте, грамоты, фолианты, и прочая дребедень, а на полированном скаммеле сидел какой-то рыжий тип в богатом киевского покроя платье и рассматривал фолиант в кожаном переплете. Нещук, человек неглупый, сразу смекнул, что тип этот непрост и занимает какое-то важное положение при посаднике.
– Ты Нещук, болярин из рода Котова, проживающий в Ремеслах? – спросил тип, не вставая.
– Да, это именно я, – с достоинством откликнулся Нещук. – С кем имею честь и хвоеволие?
– Служитель княжеской казны, именем Яван, – ответил тип.
– Яван? Говоришь ты странно, Яван. Вроде как ковши говорят, – с наигранным недоумением заметил Нещук.
– Да, – подтвердил Яван.
Он кивнул ратникам, и они удалились.
– Ну, это не беда, Яван, – сказал Нещук, внимательно изучая собеседника. – Не все ковши твари продажные, я и порядочных встречал.
– Ничего удивительного, – согласился Яван.
– Есть, правда, в Киеве такие … эта … печенеги, – сказал Нещук, стараясь вызвать Явана на доверительный дружеский разговор. – Я вижу, ты не из них. По секрету скажу тебе – такой народ противный! Я, когда был в Киеве, имел возможность любоваться. Дикие они, а позволено им многое.
– Ты прав, – снова согласился Яван, откладывая фолиант в сторону и в свою очередь внимательно изучая Нещука. – Нет, я не из них. Я из межей.
– Межей? Это кто же такие?
– Это, вроде, иудеи.
– Иудеи? – протянул Нещук. – Это как же?
– В Библии упоминаются.
– А, да? Древний какой-нибудь народ?
– Относительно, – сказал Яван. – Есть и древнее. Я, впрочем, не знаток. Но, говорят, они составили заговор и владеют всем миром.
Нещук очень натурально удивился.
– Правда, что ли?
– Не знаю точно, но похоже на то, – сказал Яван неопределенным тоном. – Впрочем, это совершенно не относится к нашему с тобою теперешнему делу. Не от их имени говорю я с тобою, болярин, а от имени князя.
– Киевского?
– Нет, зачем же. Новгородского. Власть Киева на Новгород ведь более не распространяется, не так ли?
– Да, то есть, нет, – сказал Нещук. – И это, наверное, хорошо.
– Это не мое дело, – сказал Яван. – Мое дело – следить.
– Ага, – осторожно сказал Нещук. – Это тоже хорошо. У нас есть тут за кем последить. Такой, знаешь, народ кругом … Ты, значит, спьен княжеский?
– Нет, – сказал Яван. – Что ты, что ты. Вовсе я не спьен. Я слежу, чтобы в делах денежных, к которым по глубокому общественному убеждению род и народ мой имеют склонность, порядок был в пользу князя.
– О, – уважительно сказал Нещук. – И как же ты за этим следишь, Яван?
– Разбираю письмена да грамоты, считаю дань, смотрю, не обманывает ли кто князя, – объяснил Яван. – И если вижу, что обманывают, докладываю князю, а он наказание назначает.
– Да, это важная работа, – сказал Нещук. – Такие как ты нам очень нужны, очень. А то ведь люди, ежели за ними не следить, обманывать любят.
– И князь думает так же, – заверил его Яван. – Но что-то сложно у вас тут все, в Новгороде, по правде сказать. Вот если бы я киевскому князю служил, все было бы проще. Посоветовал бы ему взять под стражу всех межей, и дело с концом. Оно, конечно, не все межи у князя воруют, и не все, ворующие у князя – межи. Но все-таки. А в Новгороде труднее, ибо межей нет. Как тут узнать, кто ворует? Вот и приходится письмена корявые разбирать. К примеру, вот в этой самой грамоте написано, что некий болярин Нещук освобожден от дани на год, ибо строит он укрепления.
– Так и написано? – спросил Нещук.
– Да, представь себе. Позволь у тебя спросить, где именно ты их строишь, эти укрепления.
