Спутники Марса: принц Конде и маршал Тюренн - страница 45

В сентябре 1651 г. принц, собрав в Бордо ополчение, подчинил южные провинции и поставил цель захватить столицу. Под его знамена встало немало аристократов, а постоянной опорой принца являлась его Бургундия, где он всегда мог достать людей и деньги. У значительной части дворян еще сохранялось традиционное мышление, кодекс чести, который включал в себя соблюдение верности вассала своему сеньору. Дело доходило до парадоксов. Когда осаду одной из бургундских крепостей приехал посмотреть юный Людовик XIV, сторонники принца приветствовали его с высоты крепостных стен, но затем сразу же начали стрелять. Король подвергся серьезной опасности — в двух шагах от него был убит офицер его свиты.

8 октября Людовик объявил Конде мятежником, а 31 октября по приглашению королевы Мазарини прибыл в Пуатье. Обидевшись на власть, которую он сам желал иметь, и которая ныне стала его врагом, и повинуясь своему горячему темпераменту, принц отправил во Фландрию маркиза Силлери к испанскому послу графу Фуэльсанданья выяснить, какую помощь может предоставить ему его король Филипп IV. 6 ноября 1651 г. победитель при Рокруа и Лансе заключил союз с Испанией — своим недавним противником[76]. Ведь для двора он все равно являлся мятежником!

Союз с Мадридом в условиях продолжавшейся войны с Испанией был самой большой политической ошибкой принца за всю его жизнь. Антииспанские чувства были традиционными для французов, и особенно сильны в чиновных кругах, культурных обществах и салонах, среди крестьян Северной Франции. Да и многие аристократы прилюдно осудили поведение Конде и дали понять, насколько им безразлично, станет ли хозяином положения он или Мазарини. Расчет принца на то, что всеобщая нелюбовь к кардиналу может оправдать его действия, оказался неверным.

В отношении своего доброго коллеги виконта Луи демонстрировал дружбу и уважение и убеждал его объединить усилия против Мазарини, возвратившегося в пределы Франции, и взять реванш. Сторонники мятежного принца укрепились в Монроне, Бурже, Ларошели, в Париже его агенты настраивали прессу против кардинала и двора. Но Мазарини, со своей стороны, не дремал, и старался переманить на сторону королевы маршала и его брата. Отрезвленный предыдущими событиями, Анри и сам не спешил вновь примкнуть к принцу, к тому же он уже освободился от влияния (или чар) госпожи де Лонгвиль. Когда Конде спросил его, чего он желает от него, принца, или, напротив, от двора, виконт уклончиво ответил, что единственное, чего он хочет — чтобы его солдат разместили в комфортных условиях. Да и военные действия развивались не в пользу фрондеров, и герцог де Буйон в марте 1652 г. возвратился в лагерь короля. Впрочем, Фредерику-Морису осталось жить недолго — в августе того же года он умер в Понтуазе[77].

Устал от бесплодного бунта и вечных измен жены герцог де Лонгвиль, и подвластная ему Нормандия сохраняла спокойствие. Прованс и Бретань тоже остались в сфере влияния правительства. Похоже, что полной победы принца крови, верившего в единство своего клана, никто, кроме его ближайших сподвижников, не хотел. Южные города при подходе королевских войск сдавались без боя, а местные парламенты и губернаторы не соглашались размещать у себя испанские гарнизоны. К зиме 1651–52 гг. в руках мятежников оставались только Гиень и осажденная крепость Монрон, что заставило принца активизироваться.

В январе 1652 г. Конде и Месье заключили союз. Гонди остался нейтральным, и Луи даже пытался похитить его и увезти в одну из своих крепостей. Из Фландрии герцог де Немур привел испанских солдат, а герцог де Бофор стал во главе войск Гастона Орлеанского. Объединенные силы возглавил сам принц. Кондеянцам предстояло иметь дело с армией под командованием его недавнего соратника Тюренна[78].

А Анри примерно в это время, наконец, женился на Шарлотте де Комон, ожидавшей его все эти годы, несмотря на доходившие до нее слухи о сердечных пристрастиях маршала. В литературе существуют расхождения по поводу времени заключения брака — то ли он состоялся в 1651, то ли в 1653 гг. Как пишет Лонгвиль, дочь маршала де Ла Форса была настоящей аристократкой, а после заключения брака вела себя, как герцогиня. Главным в ее жизни были честь и стремление сохранить привилегии Ла Форсов и Буйонов. Шарлотта оказалась авторитарной персоной, и это ее качество способствовало тому, что самое длительное пребывание Анри дома составляло три месяца. Тем не менее, супруга была одной из тех женщин, которые действительно оказывали влияние на Тюренна. Ей он посвятил 40 писем. Но гораздо чаще (291 письмо) он писал матери, и 74 послания получила его младшая сестра Шарлотта де ла Тур д’Овернь, которую он называл своей гувернанткой и кому больше всех доверял. Так, в феврале 1649 г., когда он готовил марш на Париж, он отправил простое письмо брату, а сестре — шифрованное, где подробно рассказывал о своих планах. Так или иначе, но к состоянию Тюренна в 650000 ливров жена добавила 320000 ливров. Брак по вполне понятным причинам (супруга была уже в возрасте) остался бездетным. В современной литературе отмечается, что брачный контракт был заключен в 1651 г., и в ноябре 1653 г., судя по его корреспонденции, он писал Шарлотте как человек, женатый уже два года