– Получается, вы себя не чувствуете виноватым?
– Ну почему… Я виноват в том, что не доложил руководству о пропаже наркотиков. Я побоялся, что меня уволят. У меня семья, дочь была маленькая.
– Как развивались события дальше?
– Потом я перевелся в областное управление, работал-работал, и в августе 1998 года… там вообще ситуация получилась интересная. До этого, в конце весны – начале лета, я замечал, что за мной ходят какие-то люди. Меня это насторожило. Я город очень хорошо знал. Знал все ходы и выходы в своем районе. Один раз я зашел в магазин, который, я знал, был проходной, со вторым выходом. За мной человек зашел, я видел. Я ушел от него. На следующий день утром выхожу, он сидит у подъезда, этот же человек. Я сразу понял, что за мной установили слежку. Но кто и с какой целью, я не знал. У меня было двое друзей. Один из них должен был мне деньги. Я потом узнал, что он был очень тесно связан с ФСБ. И вот он встречается с моим вторым другом, они выпивают, и мой второй друг говорит: «У меня есть взрывчатка. Не знаешь, кому ее можно продать?» Ровно через месяц тот, кто должен был мне деньги, приезжает к тому другу, который хотел продать взрывчатку, и говорит ему: «У меня есть покупатель. Завтра с ним можно встретиться и продать взрывчатку». На следующий день они встречаются у Главпочтамта. К ним подъезжает на машине человек, который хочет купить взрывчатку. И они договариваются, что через два часа тот, кто продает, привозит взрывчатку сюда же, к Главпочтамту. А тот, кто покупает, говорит: «Но я сам не приеду, а приедет мой друг. Он будет на “газели”. Под лобовым стеклом будет лежать бутылка водки». Продавец взрывчатки едет домой, берет товар и через два часа возвращается в условленное место. Смотрит, стоит «газель». Садится в нее. Разговаривает с водителем. Отдает ему взрывчатку. И как только выходит из «газели», его задерживают работники ФСБ. Привозят в свою контору, обыскивают, изымают записную книжку. В ней был номер моего телефона. И тут начинается самое интересное. Ему предъявляют обвинение в приобретении и сбыте наркотиков, полученных якобы от меня.
– Стоп. А чем же закончилось дело о продаже взрывчатки?
– О взрывчатке уже никто и не вспоминал. Перед ним положили лист бумаги и сказали, что он должен дать показания против меня. Ему сообщили, что меня подозревают в распространении наркотических веществ.
– Откуда вы знаете про эти подробности разговора вашего друга с работниками ФСБ?
– Об этом написано в протоколе судебного заседания. Моему другу на суде задавали вопросы, он отвечал. Отвечал все, как было.
– Итак, с ваших слов, наркотики из вашего сейфа украли. Кому это могло понадобиться?
– Тут очень много догадок. Скорее всего, я просто влез не в свое дело. Допустим, в 1998 году, когда я работал по линии ОБНОНа [18] , у нас в Челябинске было три основных канала поставки наркотиков. Два таджикских и один русский. Насколько я знаю, работники ФСБ очень плотно занимались разработкой таджикских групп. У них очень хорошая агентура там была. Очень много своих людей было внедрено. Возможно, им не нравилось, что мы тоже занимались таджиками. Вот один пример. С работниками ФСБ, которые меня задерживали, я раньше был в очень хороших отношениях. Один раз мы с ними выпивали вместе, и они рассказали о таком случае. Мы, говорят, стоим, «пасем» таджиков. Подъезжает к ним сотрудник милиции. Открывает багажник и передает им сверток. В этом свертке были наркотики. Возникает вопрос: почему они, работники ФСБ, не задержали этого сотрудника? Почему не задержали этих таджиков? Я считаю, что у них была какая-то личная выгода. Насколько я знаю, этот сотрудник до сих пор работает в милиции. Он тесно сотрудничает с работниками ФСБ.
– Что вы имели в виду, сказав, что влезли не в свое дело?
– В Челябинске была дискотека «Мартин Хаус». Она находилась в кинотеатре «Урал». На этой дискотеке можно было купить любой наркотик, начиная от марихуаны и кончая гашишем. Эту дискотеку организовала фирма «Г. и компания». В 1996 году, насколько я знаю, десять процентов акций этой компании принадлежали областному прокурору. По роду своей работы я составлял справки о том, что были проведены мероприятия там-то и там-то и что было задержано столько-то сбытчиков наркотиков, а также лиц, употребляющих наркотики. Конкретно по этой дискотеке. Общественность обращалась в мэрию, что очень громко на дискотеке играет музыка. Мы сами ходили, опрашивали людей: мешает – не мешает вам дискотека? Сначала они музыку стали тише включать, а потом дискотеку совсем закрыли. Может быть, к неудовольствию областного прокурора.
