Утро началось на рассвете со сработавшей сигналки, оповестившей, что в комнату пытаются войти. Поскольку перешедший в параноидальный режим постоянной боевой готовности маг не только воспользовался иллюзией, элементарно скрывшей ручку двери снаружи, но еще и заклинил дверь изнутри стулом, шансов проникнуть внутрь у неизвестного было немного.
Маг поднялся, не боясь быть услышанным; среди прочего комнату окутывал полог тишины в своем изначальном виде, а не вывернутом, какой теневик использовал, отвлекая Русю от грозы. Отодвинул стул, снял иллюзию и притаился сбоку от двери, вне поля зрения входящего, ожидая развития событий.
К удивлению Хара, на пороге стояла вчерашняя переводчица, которую звали Омелой. Она, стараясь не шуметь, тихо вошла внутрь, прикрыла за собой дверь и только потом посмотрела на кровать. Обнаружив там только сладко сопящую Бруснику, вздрогнула и оглянулась.
— Чем обязан? — вопросительно вскинул брови Хаггар.
— Тихо, пожалуйста, — прошептала женщина, испуганно косясь на дверь.
— Никто не услышит, говори. — Маг хмурился, и в сложившейся ситуации слова его прозвучали двусмысленно. С одной стороны, можно не шептать, а вот с другой — можно и кричать сколько угодно.
Разбуженная голосами, завозилась Брусника. Сразу сообразив, что что-то не так, и вспомнив вчерашний день, она торопливо села и удивленно уставилась на остальных присутствующих в комнате.
— Что случилось? — неверным со сна голосом спросила она.
— Это я и пытаюсь выяснить, — насмешливо заверил ее теневик и вновь обратился к переводчице: — Ну?
— Уходи отсюда! — решилась она. — И девочку уводи!
— Да мы вроде бы не собирались оставаться тут жить.
— Ты не понимаешь, они тебя убьют, а ее заберут!
— Я понимаю, что они планируют это сделать. Но не понимаю, во-первых, какое твое дело, а во-вторых, даже если мы сейчас уйдем, вернуться обратно мы не сможем.
— Держи… — Женщина торопливо вынула из кармана тонкие короткие бусы из каких-то сушеных ягод. — Дорогу на поле помнишь? Выйдете туда, разорви их, вернетесь домой.
— И почему я должен тебе верить, если никакой силы в этой цацке не чую? — недоверчиво спросил Хар.
Переводчица нахмурилась, смерила его озадаченным нервным взглядом, а потом кивнула на Бруснику:
— Она может почувствовать.
— Это шаманская сила, — удивленно выдала вердикт та, оглядев бусы. Что характерно, брать их в руки Руся не торопилась. — Только я не могу понять, что делает эта вещь. Откуда она у тебя? Погоди, ты же шаманка! — ошарашенно проговорила она. — Мне тяжело в этом месте, я не слышу Леса, но вот сейчас я отчетливо ощущаю, что ты — шаманка.
— Это я их сделала, — нехотя созналась переводчица.
— Садись и рассказывай, — велел теневик.
— Ты не понимаешь, времени…
— Достаточно, — оборвал он. — Ты дольше будешь плясать вокруг да около, так что лучше говори сейчас.
Часть четвертая
ПРАВО ВЫБОРА
Рассказ женщины получился весьма любопытным. Родом она была из мира Брусники и вляпалась почти в такую же историю, как та: подобрала раненого мужчину странной наружности со странной силой, выходила его и не захотела с ним расставаться. Главное отличие состояло в цели появления чужака — а им, собственно, и был Амирад Алый — на родине дикарей. Если Хар стремился поменять место жительства, то местный владыка бежал в тот мир в последней надежде спастись и, главное, горел желанием вернуться и отомстить.
Он был вторым сыном и вторым наследником здешнего владыки, и это не понравилось третьему сыну. Совершилась попытка государственного переворота с устранением всех, кто стоял на пути амбициозного парня, и заодно тех, кто мог бы предъявить права в будущем. Проще говоря, третий прирезал не только папашу, но и всех своих братьев — и старших, и младших. Брусника на этом месте рассказа недоверчиво испуганно ахнула, а Хаггар только скептически хмыкнул: история его родины тоже знала подобные случаи, и ничего шокирующего маг в них не видел. Неприятно, но власть — она такая, ради нее совершаются преступления и похуже.
Омела последовала за мужчиной несмотря ни на что, поддержала в восстановлении справедливости. С ней, нужно отдать ему должное, воин обошелся вполне по-человечески и даже ласково: взял в жены, заботился, даже порой прислушивался к ее мнению. Сложно сказать, чем он руководствовался — полюбил ли в ответ или быстро оценил плюсы присутствия под рукой собственной шаманки. Учитывая, что одной женой он в постели не ограничивался, а слушал ее только тогда, когда ему это было нужно, — скорее, второе.
