— Я всегда предпочитаю отталкиваться от худшего варианта, но этот тоже имеет право на жизнь, — пожав плечами, признал маг. — Честно говоря, он даже лучше укладывается в образ эдакого патологически ответственного учителя всех и вся. Вечно они лезут все исправлять, толком не разобравшись, — добавил он со смешком.
— Хар, а что ты собираешься делать теперь? — сказала женщина через несколько секунд молчания.
— Я не успел обдумать этот вопрос. А что, есть идеи?
— Может, все-таки попробовать отыскать Вишню? — осторожно предложила она. — Она ведь не виновата, что Остролист тебе не поверил. А вдруг это действительно шанс? Вдруг ей, например, помощь нужна?
— Угу. А еще это хорошая возможность утереть нос старому пердуну, — Хаггар тихо засмеялся, — и заодно наладить отношения с местными. Идея хорошая, только как мы без разрешения старшего шамана добудем кровь нужных людей?
— А много надо?
— Пары капель хватит, я же ее не пить собираюсь, — отмахнулся мужчина. — Можно даже на куске ткани, это не принципиально.
— Давай я попробую что-нибудь придумать, — решила Руся. — А ты подожди здесь, хорошо?
— На этом самом месте или можно шевелиться? — ехидно спросил он.
— Наверное, можно даже выходить, но недалеко. И с шаманами не встречаться, пока мы не придумали, как тебя защитить, — рассудительно ответила женщина.
— Разумно. Тогда я лучше в шатре посижу, — со смешком решил Хар.
И детей, и родителей пропавшей шаманки женщина хорошо знала (в поселении вообще все друг друга знали), поэтому особенных трудностей не предвидела, но добыть кровь оказалось даже проще, чем Брусника думала; дольше пришлось причесываться и одеваться. Старший сын Вишни попался ей на глаза с разбитой коленкой, которую Руся протерла тряпицей, специально прихваченной из дома для сбора ценной жидкости, и залечила. Матери же молодая шаманка рассказала все как есть — что хочет попытаться найти коллегу, ничего обещать не может, но почему бы не попробовать, — и та согласилась без раздумий. Правда, пожилая женщина закономерно попыталась выяснить подробности, но Бруснике удалось отбиться, и она пообещала все рассказать в случае успеха.
Пока рыжая дикарка искала нужные вещества, Хаггар тоже не терял времени даром: он думал. Не о пропавшей женщине, — простые поисковые чары не требовали особенных усилий. О странных путях воздействия и движения стихий и сил в этом мире. Твердо он знал одно: если можно наблюдать некий эффект, значит, можно обнаружить и силу, этот эффект вызывающую. Если шаманы могут влиять на его тело и эмоции, значит, это влияние возможно отследить. И если здесь не помогают привычные способы, ответ очевиден: надо искать другой.
Поскольку шаманка, единственная подходящая на роль подопытного, в настоящий момент отсутствовала, Хар решил начать с более общих понятий: с пресловутого Леса, застойного болота родственных стихий, взаимодействия себя с ними и их между собой.
Стихии как изначальные силы и источники энергии в представлении Хаггара и его коллег из родного мира являлись отдельными энергетическими полями. На видимом уровне восприятия результатом их взаимодействия оказывалась почва под ногами, воздух, живые существа, другие наглядные проявления, а там, на глубинном, базовом уровне они представляли собой наложенные друг на друга пересекающиеся сгустки. Понятно, что не каждая отрасль магии имела свою первичную сферу. Скажем, жизнь и смерть, тьма и свет, хаос и порядок, вода и огонь — это первоосновы мира, а магия крови, целительство, артефакторика строились уже на сочетании изначальных сил.
Собственно, именно поэтому темная и светлая области дара никогда всерьез не отделялись друг от друга. Фактически цвет силы определялся именно первоосновами, доступ к которым имел маг, а построенные на их основе чары зачастую оказывались удивительно близки. Например, та же магия крови и целительство содержали одинаковый набор исходных сил, но опирались на разные их пропорции и разные точки смешения. Именно чары высшего порядка, построенные на стыке стихий, можно было с натяжкой перестроить для другого дара, и самым высоким порядком здесь считались универсальные заклинания. А вот базовые, примитивно-стихийные чары, воплощение голых сгустков исходных сил — то же разведение огня — являлись прерогативой магов с соответствующим цветом дара. Но видеть каждый маг учился все стихии, всю картину в целом.
