– Хочешь взглянуть?
Самюэль закрыл рот и отрицательно мотнул головой.
– Напрасно. Ему лет пятьдесят пять – шестьдесят, у него конский хвост, борода Деда Мороза, пивное брюхо и чудные татуировки. – Спаситель убрал телефон в карман. – Ешь, а то все остынет, – посоветовал он своему окаменевшему юному другу.
Несколько минут они жевали сэндвичи молча.
– Все, что она мне говорила, фуфло, – наконец выдохнул Самюэль.
– Сложнее, это смесь лжи и правды.
Мадам Каэн не сумасшедшая, она человек с отклонениями.
– Вполне возможно, существовал некий Лапорт, мотоциклист, с которым у нее был роман. Но, во-первых, он жив и здоров, а во-вторых, роман был до или после Вьенера, но никак не одновременно. Она по-настоящему любила твоего отца. И ты родился от их любви.
Найдены были нужные слова, и они успокоили Самюэля.
– Думаю, у меня есть еще время на десерт, – сказал он и наконец-то улыбнулся.
– А я возьму себе еще пирог с яблоками. Представляешь? Я теряю в весе. Диета морских свинок волшебно на меня действует.
Оба развеселились, пиво потихоньку их разогрело. За кофе они перешли ко второй теме.
– Перрин точь-в-точь как моя матушка, – сказал Самюэль. – Тоже дурит мне голову.
Перрин сказала, что не может с ним встречаться, потому что «другая» позеленеет от ревности.
– Другая? – переспросил Спаситель.
– Ее подружка. Она резала себе руки и уже побывала в отделении для психов.
– Это Перрин тебе рассказала или…
– Да, Перрин. Еще она сказала, что Марго – так зовут ее подружку – на мне зациклилась и грозит покончить с собой, если узнает, что мы с Перрин проводим время вместе. В общем, от чокнутых я устал.
Спаситель возмутился до крайности. Вот, значит, как лучшая подруга Марго отзывается о ней за ее спиной!
– А она красивая, эта… Марго?
– Что? Ну-у… Вполне. Но видно, что – как это ты сказал? – с проблемами. А проблем мне и дома хватает!
Возвращаясь на улицу Мюрлен, Спаситель никак не мог отделаться от горечи кофе. Он бы хотел, но ничем не мог помочь Марго. Обидно, что из-за своей дурацкой профессии он не может нормально поговорить с людьми. Под гнетом самых разных чувств он шел, опустив голову, а когда поднял, то увидел, что чуть было не налетел на молодую женщину, идущую ему навстречу.
– Извините! О, Фредерика!
И тут же сообразил, что не звонил в больницу со вторника, а сейчас уже четверг, вторая половина дня, и он ничего не знает о Жово.
– Я хотела вас повидать, но дома никого не было, – сказала Фредерика.
Спаситель испугался, не о похоронах ли речь, но улыбка Фредерики его успокоила.
– Я поговорила с ним, как вы советовали. Но не думаю, что он что-то понял.
Спаситель собрался сказать, что люди в коме, возможно, чувствуют любовь, которой их окружают, но Фредерика его опередила:
– Он говорил о каком-то ангеле или меня назвал «мой ангел», не знаю. Может, я показалась ему ангелом из-за белого халата, в котором была? Или у него были предсмертные видения?.. – Она замолчала, увидев изумленное лицо Спасителя.
– Так Жово… в сознании? – едва выговорил он.
– Да, со вчерашнего дня. Вы не знали?
Понятно, что это всего лишь всплеск, но старичок всерьез цепляется за жизнь.
– Приятно слышать хорошие новости.
А что, спрашивается, делать с алмазами? Вопрос встал еще острее. Если он будет по-прежнему хранить их у себя в доме, то станет укрывателем краденого. А за это положена тюрьма.
– После ужина я иду к своему супервизору[38], – сообщил Спаситель Габену и Лазарю. Другого предлога, чтобы выйти из дома вечером, он не нашел.
– У тебя проблемы с пациентами? – спросил Лазарь.
Спаситель время от времени обсуждал сложные случаи в своей практике с психологом, мадам Дюбюи.
– Думаю, проблем не больше, чем всегда, – отозвался Спаситель, убеждая в первую очередь самого себя.
В девять часов вечера он надел куртку с капюшоном. И, хотя был занят совершенно другими мыслями, все же отметил, что брючный ремень не давит ему после ужина. Собираясь спуститься вниз, он заметил стоящего в темноте на площадке Лазаря.
– Что ты тут делаешь? Почему не лег?
– Я не люблю оставаться один вечером.
– Дома Габен.
– Я не могу заснуть, пока тебя нет.
