— Не дождешься.
По тому, в каком тоне говорили друг с другом члены семейства, Сент-Ив понял, что границы отсутствуют не только между поколениями, то есть между родителями и детьми, но и между вновь образовавшимися парами.
— Слушай, ты скоро от нее отделаешься? — спросил Николя у своей бывшей жены.
— Ты что, не понял, папа?! — взорвалась старшая дочь. — Теперь ты со своей кралей с одной стороны, а мама со своей цыпой — с другой!
— Спасибо, Люсиль, — заговорил Сент-Ив, — но я надеюсь справиться без вашей помощи. Итак, в четверг, двадцать девятого января, я жду у себя Николя, Милену и трех девочек, а в следующий четверг, пятого февраля, — Александру, Шарлотту и снова трех девочек.
— Нас-то зачем каждый раз таскать? — возмутилась Марион.
— Марион, я хочу вам всем помочь, но мне нужна и ваша помощь. Мы продвинемся, если все будут приходить вовремя, сидеть прилично и выключать мобильник.
— Да, папочка, — кивнула Марион.
Спаситель записал даты двух будущих сеансов в свой рабочий план и мысленно подвел итог прошедшему. Он поговорил со всеми тремя девочками, почти наладил контакт с их отцом, но подружка отца смотрела на него недоброжелательно, а пара Александра-Шарлотта заняла оборонительную позицию, считая, что он их осуждает. Спаситель привык, что пациенты превращают его то в папу, то в маму, то в начальника отдела, как мадам Угно, то в самого Господа Бога.
Он чуть ли не бегом побежал по коридору в кухню, чтобы стать папой одного-единственного Лазаря. Когда он вошел в кухню, сын сидел за столом и рисовал.
— Как день прошел?
— Пап, а ты знаешь, какое главное веселье у садовника?
Спаситель прислушался: у него в кабинете звонил телефон.
— Не знаешь? Танцевать голышом перед помидорами, чтобы они покраснели.
— Очень смешно… Подожди, я подойду к телефону.
Спаситель вбежал в кабинет, но снова был вынужден выслушать автоответчик: «Вас все еще нет? Это Га…»
Спаситель срочно набрал номер.
— Да, Габен, извини. Сегодня очень много работы. Что там у тебя?
— С мамой что-то не то. Она вошла сегодня ночью ко мне в комнату и меня не узнала. Вот это был номер! — От волнения у Габена перехватило горло, и Спаситель едва его слышал. — И… и потом…
— Что?
— Она сказала: «Я пойду за хлебом». Прошло уже два часа…
Спаситель посмотрел на часы. 19:20.
— Что мне делать? — спросил Габен, торопясь переложить свои беды на широкие плечи Сент-Ива.
— Приготовь себе ужин. Что-нибудь горячее. Например, свари макароны. А я пока поищу твою маму. Как только будут новости, позвоню.
— Да? Ну спасибо…
Вернувшись на кухню, Спаситель набрал по мобильнику телефон психиатрической скорой.
— Лазанья! — объявил он Лазарю.
— Вау!
— Накрывай на стол… Алло! Говорит Спаситель Сент-Ив. Это ты, Брижит? Я разыскиваю одну даму, мы с ней приходили к вам в понедельник. Возможно, она почувствовала себя плохо и… Да, загляни, пожалуйста, в приемную. Ее зовут мадам Пупар. Перезвонишь? Спасибо.
Спаситель зубами открыл целлофановый пакет с мытым салатом.
— Пап, а ты знаешь, какой главное веселье у электрика?
— Передай мне, пожалуйста, оливковое масло.
— Ловить пробки, когда они вылетают.
Заверещал мобильник, и Спаситель едва не выронил масло.
— Черт! Так… И что? Она у вас?
Брижит рассказала, что полицейские обнаружили мадам Пупар на перекрестке: она регулировала движение и раздавала водителям листовки. Ее тут же усадили в скорую и привезли к ним в больницу. Больная крайне возбуждена, у нее бред. Психиатр наверняка уже осмотрел ее, но сегодня вечером домой ее не отпустят.
Спаситель вставлял в рассказ Брижит «так-так», зажав телефон между плечом и ухом. Он полил салат маслом и сунул лазанью в микроволновку.
— Все понял, спасибо, — сказал он. — Узнай еще, пожалуйста, в какое отделение ее поместили: ПГ или ДГ?[12]
Спаситель обратил внимание, что у сына округлились глаза — он не понимал, о чем идет речь.
— Извини, малыш. У одной моей пациентки вылетели пробки, как у твоего электрика. Но ее будут лечить. Я сейчас сделаю еще один короткий звоночек и успокою ее сына.
— Габена?
— Да-да…
Спаситель искал номер Габена в телефонной книге и не мог отделаться от какого-то подспудного недоумения. Что-то его смущало. Но что?..
