… - А вы что, сами не видите? – подняла голос женщина. – Где их мать? Они дома одни, дверь не заперта, живут с чужим мужчиной, который пьёт! Мальчик один шатается по городу, с утра и до вечера, по жаре, голодный!
Нимка увидел в коридоре камеру. Настоящую, не очень большую - перламутровая линза бесшумно уставилась на весь этот кавардак. Мужчину за камерой он не знал, вторым парнем был Денис, муж Славкиной сестры, тот, что вчера катал его на самолёте. И он пришёл? Ну и ну… Так, а кто же тогда третий? Или Нимке показалось?
- Это, безусловно, плохое положение дел, - согласился мужчина и переступил с ноги на ногу. – Но разве это опасность для жизни детей? Дети могут умереть в ближайшее время?.. Девочка ходит в детский садик?
- Ходит, - хрипло отозвался Нимка.
- Её забирает оттуда брат! Пока их мать неизвестно где!
- Мать работает! – резко сказал Нимка и почувствовал, что он хочет её ударить.
- А мальчику сколько лет? – спросил мужчина.
- Двенадцать.
- Что ж плохого в том, что старший брат забирает сестрёнку из садика? Помогает маме… Отца, я так понимаю, у них нет.
- А вы не слышали о новом законе, что детей до двенадцати лет нельзя оставлять без присмотра?
- Так у нас же его не приняли!
- Не приняли, но собираются!
- Пока нет бумаги, что говорить? – устало спросил мужчина. – Вы не хотите присесть?
Женщина оглянулась на диван, на полицейского, увидела камеру…
- Это ещё что такое?
- Не что, а кто! – отозвался весёлый голос. – Журналисты, мать. Вы теперь знаменитость! На «первый» не попадёте, но на областной очень даже может быть…
Славка опустил телефон, и Нимка увидел, как он заулыбался кому-то. Полицейский вынул свой мобильник, задумчиво повертел его в руках.
- Подкрепление, что ли вызвать?
- Вызывай-вызывай, - хмуро откликнулся Денис, - а мы своё подкрепление вызовем. И твоих ребят заснимем - народ, ох, как зрелищ хочет…
- Подвиньтесь, пожалуйста, - попросил его мужчина с камерой. Он был бородатым, в прямоугольных очках, в белой майке с надписью «Адидас», синих джинсах и белых кроссовках. И голос у него был с хрипотцой, как у известного актёра и певца Джигурды.
- Не подвинусь, - сказал полицейский, и встал, загораживая проход и опираясь на косяк.
- Ну и ладно, мы отсюда снимем. Здесь обзор лучше. Ну, что вы замолчали? Продолжайте, вы очень мило беседовали…
Полицейский сделал такое движение, будто хотел двинуть по камере. Журналист плавно и мгновенно отодвинулся назад, и рука ушла в пустоту… Он сказал уже без насмешки:
- Осторожнее. Это не ваше имущество. И помните, что все ваши слова будут записаны на диктофон…
Седой мужчина, державший Соньку, взял её на другую руку и спросил, обращаясь в женщине в очках:
- Почему бы вам самим не спросить детей, где им лучше - дома или в детдоме?
- Потому что они - дети!
- А что, дети не могут знать, где им лучше? – спросил Антон, опустив руки с фотоаппаратом ненадолго и вновь поднимая их. – Вы сами-то много детдомов видели? Они там прям все такие счастливые, да?
Женщина заморгала. Мужчина сказал:
- Так, по делу… Значит, мы выяснили, что угрозы для жизни нет. А раз так, то изъять детей вы можете только по постановлению суда. Суда, я так понимаю, не было?
- Можем и сейчас, потому что есть опасность для жизни!
- Какая?
Сонька снова захныкала.
- Ты чего плачешь? – спросил её мужчина.
- Я хочу писать, - заревела она. Вот вовремя, как всегда!
Мужчина опустил её на пол, а Сонька, повертев головой, как испуганный зверёк, снова попросилась на руки. И в эту секунду в коридоре произошло движение, парень с камерой отошёл назад, Денис отодвинулся, и в проходе показался ещё один полицейский – мужчина лет сорока, в аккуратной форме с погонами, высокий, из-под фуражки выглядывали клочки рыжих волос.
- Майор полиции Валерий Алексеевич Карандашин, - представился он. – Чем могу быть обязан?
Полицейский отдал честь майору.
Глава 21
Белые самолёты
… - А здорово ты его, да?
- Чего здорово, я сам, знаешь, как перепугался!
- Самое классное, это когда журналисты приехали. Денис, где ты их взял?
- Где всех и берут. Позвонил – позвал.
- Пап, как ты успел? – вполголоса спросил Антон отца, но все услышали и замолчали. Взгляды обратились к Антону и Борису, который держал двумя руками чашку и слушал разговор.
