- Воюешь? – спросил полицейский и сделал шаг к нему.
Нимка закаменел. Внутри всё застыло.
- Стойте!
Все четверо обернулись на голос, Нимка посмотрел туда, в проход, и увидел Славку. Славка, сжав губы, держал возле лица чёрный телефон и блестящим зрачком по очереди наводил на пришельцев…
- А это ещё кто? – полицейский двинулся к Славке – тот отступил, но телефон не убрал.
- Мальчик, выйди отсюда, - сказала высокая.
Славка навёл на неё зрачок.
- Эй, камеру убери! – рявкнул полицейский и схватил Славку за руку.
- А ну отпусти! Не имеешь права!
Нимка подался вперёд и замер. Силы были неравные. Если он бросится Славке на помощь, то уволокут Соньку, а их быстро разнимут…
Доска с чёрно-белыми клетками на ней, люди – фигуры. «Шах… Скорее, мат…»
- Эй, осторожнее, - услышал он чей-то молодой знакомый голос. И увидел, как рядом со Славкой встали двое парней. Одного, очень похожего на Славку он знал, это Антон, только сейчас он был какой-то очень бледный, а веснушки на лице были совсем тёмными.
Второй парень, повыше, с ёжиком русых волос, острым подбородком и зелёными глазами, дотронулся до руки полицейского, сжимавшего Славкину руку:
- Покажите, пожалуйста, ваши документы. На каком основании вы вторглись в чужое жилище?
- На том основании, - вмешалась высокая, не изменившись в лице, - что условия, в которых проживают дети, признаны неблагополучными…
«Кем признаны? – подумал про себя Нимка». А парень спросил:
- Кем признаны?
Женщина, помедлив, ответила:
- Организацией по защите прав ребёнка. Органами опеки и попечительства.
- А знают ли уважаемые органы опеки, - учтиво спросил парень, - что, в соответствии со статьей семьдесят третьей Семейного Кодекса, изъятие ребёнка производится только на основании судебного акта. Вы можете показать акт?
Пока шла эта беседа, Антон, обойдя Славку, быстро и бесшумно подошёл к Нимке и встал рядом. Высокая обернулась и возмущенно сказала:
- Вы что сюда пришли? Отойдите от детей!
- От детей я не отойду, - спокойно сказал Антон, - я имею право стоять рядом с детьми…
- Какое такое право? Вы ему кто?
- Как это кто? – удивился Антон. – Брат. А что, непохоже?
Нимка про себя хихикнул. Потому что схожего между ними не было ничего. Совсем.
- Двоюродный, - бесхитростно пояснил Антон. – Что ж поделаешь, так получилось…
Нимка поднял на него глаза и увидел, как Антон ему подмигнул.
- Как его зовут? – спросила высокая у Нимки, - кивнув на Антона.
- Это что, допрос?
- Нет, не допрос. Нимка, да скажи, не томи женщину…
- Антон, - сказал Нимка. – А что, совсем не похожи, да?
Другой парень тем временем допытывался у полицейского, чуть громче:
- А вы в курсе, что, в соответствии со статьей сто тридцать девятой Уголовного кодекса, право на вторжение в чужое помещение имеют лишь те люди, у которых есть специальный ордер, выдаваемый судом?
- Ты мне про статьи не впаривай, - отбрыкивался полицейский, - мне приказ сверху был, я приехал. Ты вообще, кто такой?
- Я - гражданин Российской Федерации. А вы кто такой?
Славка, тем временем, встав с другой стороны от парня, снимал всё на телефон. Две женщины по очереди слушали перепалку, поворачиваясь то к одному, то к другому, потом одна из них подошла к Соньке:
- Одевайся, - сказал она. – Где твоя одежда?
Сестра заревела. Сразу. Громко, как сирену включили. Нимка поморщился. Высокая тоже поморщилась.
- Виталь, да сворачивай ты этот цирк, - сказала она полицейскому.
Нимка ещё сильнее прижался к батарее и почувствовал, как ледяные чугунные углы впились в поясницу…
«Может выпрыгнуть? – он обернулся на окно. – А Сонька?.. Вот блин… Что делать, что же?.. Господи… - отчаянно думал Нимка. – Нас четверо и их четверо… У них законы, и у нас законы. Они не имеют право, но если придётся драться с полицейским, тогда не докажешь ничего… Законы… Неужели они разные в одной стране?!»
… - Так, и где ваш ордер? – спокойно спросил парень, не обратив внимания на реплику высокой, и пристально глядя на полицейского. – По закону никто не может проникнуть в дом против воли проживающих.
«Ему тоже несладко, - думал Нимка про полицейского. – Если он, оттолкнув парня, подойдёт ко мне, то я не двинусь с места… Он будет тащить, а Славка – снимать это всё на камеру. Если кто-то из женщин возьмёт Соньку, то останется ещё двое, они могут отнять камеру у Славки, но ведь есть двое парней…»
