— Застрелился или застрелили? — уточнил я.
— Застрелился. Из-за этого мы остались с разведкой, работающей наполовину, причем в самый тяжелый момент. Как думаешь — он был предателем?
Я подумал.
— Нет. Скорее всего — нет. Его просто переиграли. Заставили играть по чужой партитуре. Это — британцы.
Цесаревич кивнул, мне показалось, что он меня не слушает.
— Что еще?
Николай помедлил, но потом все-таки ответил.
— Два самолета. Один взорвался над Москвой. Второй потерпел катастрофу на подлете к атомной электростанции под Петербургом.
— Дестабилизация — кивнул я, уже ничему не удивляясь — что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты возглавил военную разведку. Больше мне доверять некому.
Я покачал головой.
— Это будет ошибкой, какую мы в такое время позволить себе не можем. Нарушится преемственность. Половина офицеров ГРУ я уверен, считают меня предателем…
— Какое мне дело до того кем они тебя считают!? — вспылил Николай, но я поднял руку, прося дослушать до конца.
— Эти люди должны сейчас работать с полной отдачей. В это время мы не может себе позволить громить разведку, меняя весь персонал. Нужно обеспечить преемственность, разбираться будет потом. Пусть разведку возглавит кто-то из товарищей Штанникова, он лучше во всем этом разберется. И не забывай, что я действующий контр-адмирал флота. Для тех, кто работает в ГРУ, назначение контр-адмирала флота на должность директора будет воспринято как пощечина. Ты же помнишь, какие драки были между сухопутчиками и морскими, сами и дрались. В комендатурах места не хватало для всех задержанных!
Николай помедлил, но потом кивнул, признавая мою правоту.
— Что происходит? Мне сказали, что ты предупреждал о катастрофе.
— Что происходит… Поздно но все таки. Принц Хусейн не был британским агентом. Он не имел никакого отношения к делишкам своего отца, с его контактами с заговорщиками, с радикальными шиитами, с отрядами Хезбалла, со смертниками. Он был националистом — но с ним можно было иметь дело. Когда мы устранили его — шиитский фактор полностью вышел из-под контроля.
Николай снова кивнул.
— Почему они убили моего отца?
— Я так полагаю — все это звенья одной цепи. Все не случайно. Это — британцы, они играют игру и пока выигрывают. Их цель — сплотить всех против нас. Они играли в игру в Персии, чтобы восстановить против нас Североамериканские соединенные штаты. На стол их президенту ложились документы, подтверждающие то, что Персия готовит террористов-смертников, а Российская Империя передала ядерные технологии и курирует изготовление в Персии ядерного оружия, нарушая тем самым договор о нераспространении. Все это подсунули им британцы — потому что они знали о том что это правда, достоверно знали. Польша взорвалась, потому что это выгодно британцам. Война в Европе с перспективой втягивания в нее Австро-Венгрии, возможно Италии и даже Священной Римской империи. Будут новые провокации с целью разжечь поджар — и мы должны быть к этому готовы. Но убийство твоего отца… это что-то новое. Оно имеет какую-то цель, вопрос в том какую цель…
А и в самом деле — какую? Когда убивают отца…
Боже…
— Кажется, я понял. Возможны два варианта дальнейшего развития событий, причем развиваться они могут одновременно. Вариант первый — британцы представят доказательства о том, что Государь убит по твоему приказу… не перебивай! Второй… второй еще страшнее. Им надо было поставить тебя на трон. Знаешь почему?
— Почему?!
— Потому что ты нажмешь кнопку.
Несмотря на отличную звукоизоляцию салона вертолета, говорить шепотом все-таки было нельзя — работа двигателей была слышна, это было приглушенное гудение на высокой ноте. Зеленое море тайги плыло в иллюминаторах…
— Им нужен ты, потому что ты десантник и патриот! Они все просчитали! Психотипы, понимаешь! Твой отец закончил службу командиром экипажа стратегического бомбардировщика, они это знают! Его основные черты характера — это хладнокровие и расчетливость, он флегматик. Ты — не такой! Ты служил в десанте, твой девиз — «Никто кроме нас!». Ты кто угодно — но не флегматик! Поэтому ты нажмешь кнопку!
— Какого дьявола мне ее нажимать? — Николай так пока и не понял.
