— Разве Вы не говорили, что внутри ещё есть свободное место? — недовольно спрашивает Сай.
— По крайней мере, больше, чем впереди, — ухмыляется кучер. Сверху справа у него не хватает коренных зубов, а один из клыков обломан.
— И побольше воздуха тоже не помешало бы, — Сай сначала подсаживает Мали, затем сам влезает вслед за ней внутрь фургона.
— Послушай-ка меня, парень, ты одет в лохмотья, и вы путешествуете в одиночку и пешком. Даже за три АМОС я не поверю в ту душещипательную историю, которую мне рассказала твоя прелестная подружка. Несмотря на это, я готов взять вас с собой. Наверное, только круглый дурак станет жаловаться в такой ситуации, не так ли?
Сай мрачно глядит на кучера, потом покорно садится на один из ящиков.
— Ну, хорошо. В конце концов, бывают вещи и похуже, чем езда в фургоне среди вонючего сена и несвежего мяса, — пока мы с кучером идём вперёд, я слышу, как он добавляет: — К тому же, я сейчас не могу придумать что-то получше.
Кучер помогает мне взобраться, его рука липкая и тёплая.
— Спасибо, — говорю я и сажусь на неудобную деревянную лавку. Одна из лошадей повернула ко мне свою голову, и я протягиваю руку, чтобы погладить её бок. Она не такая упитанная, как животные в интернате, её кожа матовая, покрытая маленькими язвочками.
— Эти бестии творят, что им вздумается, — бурчит кучер и щёлкает плетью. Лошади немедленно трогают с места, и один из автомобилей, только что собиравшийся нас объехать, вынужден резко затормозить.
— Осторожно! — говорю я. — Иначе из-за нас произойдёт очередное столкновение. Мы проезжаем мимо грузовика, и я вижу несчастного водителя, явившегося причиной аварии, с близкого расстояния. Он сидит за рулём, его глаза пусты, его нижняя губа дрожит.
Кучер рядом со мной взрывается хриплым смехом.
— Бедная свинья, — довольно кричит он. — Не хотел бы я оказаться в его шкуре.
— Кому же этого хочется? — тихо говорю я. Когда место происшествия остаётся у нас за спиной, поток движения возрастает. Автомобили распределяются по двум полосам движения, уходящим далеко вперёд. Участки рядом с нами становятся всё больше, вилл всё меньше. Мы проезжаем мимо резиденции, сверху донизу выкрашенной в сверкающий розовый цвет. На розовой ограде золотыми буквами написано «Casa Nostalgia». Мужчина рядом со мной снова смеётся.
— Здесь чистоплотные мужья-промышленники, улизнув из-под присмотра своих чистоплотных жён, развлекаются с не очень чистоплотными дамами.
— Да, я знаю, — быстро говорю я, хотя это и неправда. Всегда лучше сделать вид, что знаешь, хотя на самом деле не знаешь, чем признаться в этом.
— Ты знаешь, ты знаешь, — кучер проговорил это нараспев. — Знаешь, что мне очень хотелось бы узнать? Что вам понадобилось на другом берегу Тежо.
Стук моего сердца слегка учащается. В глубине души я проклинаю Сая и его изношенную одежду. Если бы он научился хоть немного лучше приспосабливаться!
— Мы хотим в цирк, — отвечаю я и невозмутимо гляжу на спину лошади передо мной. Она беспокойно размахивает хвостом туда-сюда. — Я ведь уже говорила Вам об этом.
— Ах, кому ты рассказываешь! — кучер разглядывает меня из-под своих густых чёрных бровей. — Я из цирка. Я знаю, как крикливо одеваются и красятся молодые городские девушки, приходящие к нам. Тафта и шёлк, красные губы и мягкие волосы, сладкие духи и… — На мгновение он погружается в свои грёзы, затем морщит нос, поворачиваясь в моём направлении.
Я немного отодвигаюсь от него.
— Но ведь то, что мы едем туда, — секрет. Разве Вы забыли? Мы подумали, что наши знакомые, которые могут оказаться там, может быть, и не узнают нас, если мы оденемся как… циркачи!
— Однако вы похожи не на циркачей, а на бродяг. По меньшей мере, твой брат.
Я многозначительно поднимаю бровь и гляжу на изношенный красный жилет кучера, на его засаленную цветастую рубашку.
— У него просто нет ничего более безвкусного, — говорю я.
Он бормочет что-то непонятное, затем снова щёлкает кнутом и успокаивается. По-видимому, достаточно быть надменной, чтобы сойти за дочь промышленника. Я возьму это себе на заметку. Довольно долго мы оба молчим, покидая заселённую часть метрополии. В какой-то момент дорога расширяется, и автомобили увеличивают свою скорость. Теперь они скользят мимо нас так быстро, что невозможно их чётко различить. Разноцветные тени, которые проносятся, как молнии, а потом скрываются за горизонтом.
