— Спасибо, — сказал он, не скрывая своего раздражения тем, что его так тщательно изучали, хотя выводы и оказались благоприятными.
— Есть причина, по которой я говорю вам это, — сказала она. — Через несколько минут солнце скроется. Здесь будет холодно. Вам придется уйти. Или мне придется пригласить вас в коттедж, где воздух теплее. Прежде чем я это сделаю, я хочу кое-что узнать. Если что-то произойдет, это случится потому, что вы сердитесь на нее? Или потому, что я вам нравлюсь?
Прямолинейность вопроса изумила Джефа, хотя он с первых минут общения отметил откровенность Шарлен. Он заколебался.
Но в этот момент она сказала:
— Забудьте. Вам лучше уйти. Если пожелаете, приходите завтра. Я буду здесь. Мы сможем поиграть в теннис.
— Завтра днем? В то же время?
— В то же время.
Они поднялись одновременно, встали лицом к лицу. Джефу вдруг захотелось поцеловать ее, но он этого не сделал. Он обрадовался — глаза Шарлен говорили: «Спасибо, не надо». Он взял свою ракетку и зашагал по бетонной дорожке к автостоянке.
Мимо него проехал автомобиль. Джеф услышал сигнал. Кто-то произнес его имя, но он не узнал голос. Возможно, это был Берджесс. Или другой актер, с которым когда-то работал Джеф. Или агент. Или кто-то еще. Это не имело значения. Внезапно его жизнь обрела свежесть из-за этой девушки.
Это имело значение.
Когда он вернулся в дом Коуна, Джоан находилась в своей комнате. Он прошел к бассейну и нашел возле него почти пустую бутылку с джином. Очевидно, после его отъезда она сидела там и пила.
Он застал ее перед туалетным столиком. Она рассматривала свое лицо в зеркале. Услышав, как он вошел, она сосредоточила свое внимание на опухшей губе и слегка поврежденной щеке. Джеф знал, что таким образом она обвиняла его, но не отреагировал на укор. Он заметил, что ее кожа покраснела от жаркого дневного солнца.
— Значит, ты все-таки вышла из дома. Это хорошо, — произнес Джеф, чувствуя, что он должен что-то сказать.
— Я подумала, что солнце ускорит заживление. Или поможет скрыть следы, — сказала Джоан.
Сейчас она была одновременно жертвой и обвинителем.
— Я не могу показаться в городе в таком виде.
Не отвечая ей, он снял с себя теннисную одежду, шагнул в стеклянную душевую кабину, отдался во власть горячей воды и душистого мыла. Он тщательно вымыл свое тело, особенно вокруг половых органов, которые, казалось, ожили сегодня. При этом он думал о Шарлен. Надеялся, что она станет избавлением от скуки вынужденного заточения, на которое он согласился, чтобы избежать сплетен и слухов. Которые все же распространялись, несмотря на рекомендованную Доктором линию поведения.
Джеф пообедал в одиночестве и собрался лечь в постель. Зазвонил телефон. Джеф услышал приветливый, дружелюбный, слишком ласковый голос Доктора.
— Ну, Джеф, ты всем доволен? Как дом? Келвин, Мима?
— Все отлично.
— Ты вывозил куда-нибудь Джоан?
— Она сказала, что хочет несколько дней посидеть в доме.
— Еще есть следы? — печально спросил Доктор.
— Есть.
— Выведи ее. Грим все закроет. Вас должны видеть вместе. Особенно по вечерам. Поздравления поднимут ей настроение.
— Я сделаю все возможное, — сказал Джеф, надеясь, что в его голосе присутствует достаточная решимость, и зная, что Доктор позвонил с какой-то другой целью.
— О'кей. Не переживай слишком сильно. Я позвоню тебе через день или два.
Казалось, Доктор собирается положить трубку, но он неожиданно произнес:
— Да, между прочим…
Джеф насторожился. Он понял, что сейчас узнает главную причину этого звонка.
— Я слышал, ты встречался в клубе с дочерью Мо Рашбаума.
Голос Доктора прозвучал небрежно.
— С дочерью Мо Рашбаума?
На мгновение Джеф искренне изумился.
— Да, Мо Рашбаума. Сеть кинотеатров «Рашбаум Тиэтр». Он из Чикаго. Насколько мне известно, его дочь — весьма красивая девушка. Высокая, темноволосая. Ее зовут Шарлотта или как-то похоже…
— Шарлен. Да, мы сегодня играли в теннис. Парную игру.
Последние слова прозвучали как оправдание.
— Да? Она славная девушка? Я когда-то давно знал ее отца.
— Да, она славная. Ты хочешь, чтобы я передал ей что-то?
— Пусть передаст привет отцу.
— Хорошо.
