Ну и рожа! Не надо быть Ломброзо, чтобы понять, что он обо мне подумал. И снова улыбается… а глазки сальные, взглядом будто раздевают! Интересно, много ли "серых мышек" из этого здания в его лапах побывало? Или он, как тот фриц в Минске, гебитскомиссар, разделяет, с кем работать, кто для утехи? И это — глава всей Советской Украины? А ведь наши советские люди верят, что наверху настоящие коммунисты, а не такие вот… а интересно, отчего на Севмаше люди разные, но таких все же нету? Может оттого, что уровень образованности в среднем, куда повыше, особенно среди тех, кто реально управляет — один Курчатов чего стоит, со своей командой? И те, кто на заводе, и в Корабелке — душой горят, верят, что в светлое будущее идем, делая то, что никто до них не делал? Ну а эти — взглянуть и мимо, как в "Божественной Комедии".
— Я надеюсь на это, товарищ Кириченко. Поскольку Пантелеймон Кондратьевич будет ждать моего личного доклада. И не он один.
Снова скривился. Ну да, по имени-отчеству в партийном кругу считается за фамильярность, или знак особого доверия. А я привыкла больше среди научников общаться, у них принято именно так. И на морде мысли прочитываются — "в горизонтальной позе доклад будешь делать?".
— Да, товарищ Кириченко, а отчего это в вашем кабинете петлюровская символика?
Оказыватся, не петлюровская! Бородатый мужик на портрете, это Грушевский, отец-основатель украинского государства, которого будто бы сам Ленин знал и ценил! А петлюровский флаг желто-синий, с желтым наверху — а украинский флаг, предложенный Грушевским, по словам товарища Кириченко, как раз такой, синим сверху, то есть небо над пшеничным полем… интересно, а я от товарищей из будущего слышала версию, что это когда Карл Шведский пришел под Полтаву, то велел предателю Мазепе и всем его "власовцам" для опознания нацепить ленты цвета шведского флага, отсюда жевто-блакитный прапор и произошел! Так что не извольте беспокоиться, мы делу Ленина-Сталина верны, и речь идет всего лишь о безобидном культурном наследии, поскольку ленинское правило, всемерное развитие советских народов, это благо для всего СССР. А ведь испугался все же — хотя обоснование явно за уши притянуто. Ведь Грушевский, до того как стать историком, и членом АН СССР, был все же основателем самой первой Рады, не отнимешь? А прокурор Вышинский был меньшевиком, а профессор Вернадский вообще, министром Временного Правительства, и что с того? Но делаю вид что верю, как товарищ Пономаренко велел — "не спорь, не переубеждай, а смотри и запоминай". А Кириченко успокоился, и снова, ну так гнусно на меня смотрит, прямо готов одними глазами с меня платье снять!
— Но все-таки, какой регламент вы бы хотели, товарищ Ольховская? Желание гостя, для хозяина закон!
— Давайте пока, что вы подготовили, а там в процессе уточним?
Не сказать же, что меня интересует не только увиденное, но и что хозяин захочет показать?
— Хотя скажу, что как члена Партии, меня интересуют прежде всего настроения наших советских людей. Как и чем живет сейчас Советская Украина.
— То есть, культурная программа? — оживился Кириченко — ну это мы вам обеспечим. Вы наверное, устали с дороги и проголодались? Сейчас возвращайтесь в гостиницу, отдохните немного, ну а после — обед. А вечером, в театр — посмотрите, как мы умеем веселиться, несмотря на трудности и лишения! Да, машина с шофером, и товарищ Завирайко останутся закрепленными за вами все время, пока вы здесь!
И уже когда я выходила из приемной в коридор, а "пан" Завирайко семенил сзади, я услышала хлопок распахнувшейся двери и голос Кириченко, обращенный к секретарю — Кавалеридзе разыскать и ко мне, немедленно. И товарища Слоня тоже!
Обед был не в столовой при ЦК, а в ресторане "Националь". В той же гостинице, где меня поселили, так что мне лишь спуститься из номера, когда пан Завирайко зашел и пригласил. Милиционеры у подъезда, никаких посторонних в зале, и конечно, все за казенный счет — про деньги никто и не заикнулся. Столы ломятся — борщ, рассольник, нежная буженина, шкварки, кулеш, колбаса домашняя, вареники, всякие галушки с пампушками. И конечно, сало, во всех видах! И блины, и оладьи. Они думают, что я съем все, что перед мной поставили? Тут на отделение солдат хватит, после марш-броска с последующим рытьем окопов! А официанты все несут, несут!
