Шалго с омерзением слушал повествование захлебывающегося от удовольствия Герцега. Сомневаться в том, что он выполнил бы адский план Брауна, не приходилось.
— Жаль, что проклятая старушенция сорвала мне всю операцию. Поверил я ее сказочкам. Но вы знаете, любой другой тоже клюнул бы на такую наживку. Ведь до чего все точно совпадало с моими данными. И какая артистка эта ваша бабуся!
— Считайте, что вы получили по физиономии! — поморщившись, сказал Шалго. — Бабуся — моя жена.
— Извините, господин…
— А вот кто такая Сильвия?
— Не знаю, — покачал головой Герцег.
Старый детектив перевел взгляд на рыжеволосого Руди.
— Мне помнится, — сказал тот, — операцию Меннеля вроде бы так называли. Шлайсиг, кажется, так говорил.
— А кто убил Меннеля?
Бандиты переглянулись.
— Не знаю, — пожал плечами Герцег. — Но теперь я не удивлюсь, если выяснится, что это тоже дело рук Брауна.
Шалго попросил майора Балинта, когда они вместе ехали в машине за Фельмери, поскорее возвращаться из Будапешта. Герцег и Еллинек, скованные наручниками, сидели на заднем сиденье под бдительным присмотром охранника.
Профессор Табори вернулся домой усталый и голодный. Поэтому он был необыкновенно обрадован, увидев, что Бланка еще не спит, а ждет его с горячим ужином. Быстро умывшись, он сел к столу и принялся торопливо, с жадностью есть, успев только спросить, где Казмер.
— У себя. Кажется, еще читает, — ответила Бланка. — Да ты не спеши, ешь медленнее. А то опять будешь жаловаться, что болит желудок.
— Уже болит. С самого утра. Понервничал, взвинтил себя, и схватило. — Табори отпил большой глоток вина, намазал ломоть мягкого хлеба маслом. — Никак не могу понять, почему Казмер так странно себя ведет. Может, ты объяснишь, что заставило его сказать неправду? Теперь я уже и сам убедился, что девятнадцатого он в Будапеште не был.
— Не знаю, где он был, — устало проведя рукой по лбу, прошептала Бланка. — Он и мне этого не говорит. Да ты ешь. Гарнир почему-то даже не попробовал. — Взглянув на брата, она с грустью увидела, как сильно Матэ переживает все происходящее: лицо у него осунулось, стало каким-то землисто-серым. — Ты много куришь, — сказала она. — И почему без мундштука?
Табори ощупал карманы:
— Знаешь, я его где-то потерял.
— В Будапеште забыл, наверное.
— Да нет, едва ли в Будапеште, — в большом замешательстве пробормотал профессор. — Потому что Шалго спросил у меня о нем еще вчера, до моей поездки в город.
— О чем спросил тебя этот противный тип? — непривычно раздраженно воскликнула Бланка.
— Почему, говорит, ты не пользуешься своим красивым мундштуком? А что это ты так против Шалго настроена? Он чем-нибудь обидел тебя?
Бланка не ответила. Табори пристально посмотрел на сестру: красивое лицо ее казалось усталым и старым.
— Ты слышал, что случилось? — с волнением в голосе вдруг спросила она.
— Где и с кем? — переспросил Матэ, закончив ужин и откинувшись в кресле.
— Нашего гостя чуть не убили.
— Что ты говоришь! Хубера?
— Да. Если бы не Лиза Шалго, его бы уже не было в живых.
Пораженный неожиданной новостью, профессор растерянно слушал рассказ сестры.
— Интересно, ей-то откуда стало известно, что жизнь господина Хубера находится в опасности?
— Оттуда, что ее муженек, этот местный Шерлок Холмс, додумался спрятать у нас в гостиной какой-то секретный микрофон. Теперь ты понимаешь, почему я вся буквально киплю от ярости?
— Это в самом деле возмутительно! Какое он имел право? И после всего этого он еще приходит сюда и просит одолжить ему машину? — Табори побледнел от возмущения. Достав из кармана таблетки, он положил одну в рот и запил водой. — Нет, я этого так не оставлю! — Профессор Табори вскочил, забегал по комнате. — И давно они нас подслушивают?
— Разве они скажут? Я спросила, но старый паяц, как всегда, отшутился. Даже заявил, что мы ему еще спасибо должны сказать. Не будь микрофона, говорит, Хубера уже не было бы в живых. Ну что я ему на это могла ответить?
— Я сейчас же переговорю с полковником и потребую извинений. Я прокурору буду жаловаться! — Голос профессора Табори вибрировал уже на самых высоких нотах. — Это же полнейшее попрание прав личности! Грубейшее нарушение закона!
