Я включил рубильник электросети и бойлера; электрообогрев работал по отдельной схеме и никогда не отключался. Потом я достал со стеллажа покрытую пылью и паутиной бутылку вина — сегодня я выпью за счет конкурента нашего концерна «Вольф». Когда Буки откроет свою врачебную практику, он быстро сумеет пополнить отцовские запасы вина.
В камине большой гостиной на нижнем этаже я разжег огонь; поначалу камин ужасно задымил, но потом дыма стало меньше. Бегло осмотрев обе спальни на втором этаже, я решил ночевать внизу на диване, так как постели показались мне холодными и волглыми. Свиная шейка которую мне дала с собой Ирена, действительно уже оттаяла, но в камине еще не набралось хороших угольев, чтобы на решетке над угольным жаром зажарить шейку. Достав из дорожной сумки пакеты молока и завернутое в фольгу масло, я положил их в маленький холодильник марки «Пингвин», который своей симпатичной внешностью и маломощностью вполне соответствовал такому названию. Найдя несколько подзасохших или подвыдохшихся пряностей, я попытался изготовить нечто вроде приправы к мясу.
Я довольно быстро привык к тишине в доме и к мысли о том, что на всю округу совсем один, и уже чувствовал себя почти что Робинзоном, попавшим на необитаемый остров, где каждый шаг таит в себе новые открытия. Например, мне пришлось распахнуть дверцы всех шкафов в кухоньке, чтобы отыскать бутылку растительного масла под мойкой, рядом с коробками стирального порошка, — впрочем, поиски меня отнюдь не раздражали, ведь я никуда не спешил.
Сумерки опустились быстро. Из кухонного окна виднелись огромные бетонные опоры автострады перед лесом, по которой через несколько месяцев загрохочет нескончаемый поток автомашин между севером и югом, Неаполем и Гамбургом. Тогда прощай райский покой берегов этого швейцарского озера.
Когда порывы ветра стихали, воцарялось какое-то непривычное, пугающее меня молчание. Становилось так тихо, что казалось — слышно дыхание озера. Я включил радио, чтобы избавиться от чувства одиночества. Как было бы чудесно провести этот вечер с Идой. Мне ее не хватало. Вдруг я осознал, как тоскливо мне без нее. Сильно ли отдалила нас друг от друга наша размолвка, ссора? Как она сейчас себя чувствует?
Поленья в камине прогорели, распались на тлеющие уголья. Задул фён, мощные порывы ветра проникали в камин, взметали искорки. Я опустил решетку поближе к огню. Для такого большого куска мяса жара мне показалось маловато. Знать бы, где тут хранится древесный уголь. На наших праздниках об этом всегда заботился Буки. Придется принести дров; насколько я помнил, они лежали внизу, у лодочного сарая.
Ветер значительно усилился, он сотрясал ставни и стекла. От завываний из камина делалось жутковато. Вдруг послышался какой-то стук, гулкий в пустом доме. Я замер. Что это? Хлопнула входная дверь? Кто-то вошел в дом?
Оцепенев, я сидел в плетеном кресле перед камином и прислушивался к ночной темноте. Комната отражалась в больших окнах, выходящих на озеро. За этим тонким стеклом начиналась ночь, там бушевал шторм. Я осторожно привстал, однако кресло подо мной оглушительно скрипнуло. Потом я взял кочергу с подставки из кованого железа. Радио я включил негромко, там как раз передавали песню, занявшую одно из ведущих мест в последнем хит-параде, и исполнявшая ее группа вкалывала с таким энтузиазмом, что мешала мне прислушаться к другим звукам в доме.
Я рывком распахнул дверь гостиной и уставился в холодный коридор. Ключ торчал в замке входной двери; теперь я вспомнил, что запер ее. Тремя прыжками я подскочил к ней, чтобы убедиться в этом. Да, она была заперта. Я напряженно всматривался в маленькое дверное окошечко, но ничего не мог разглядеть, кроме белеющих гранитных ступенек дорожки.
Трах! Снова этот звук! Прямо у меня за спиной. Затаив дыхание, я так крепко стиснул кочергу, что ногти впились в мою ладонь. Звук послышался из кухни.
Полуоткрытая кухонная дверь слегка скрипнула, когда я осторожно отвел ее кочергой. Жаль, что у меня не было настоящего оружия. В полутьме матово белел маленький холодильник «Пингвин».
