— Тсс! — шепнул ему «толкач», которого тоже поставили к стене лицом. — Это не на нас облава. Я с ними сам разберусь, а ты знай помалкивай.
Полицейский взял Энеа за плечи и подтолкнул к фургону. Но тут раздался вопль «толкача»:
— А меня за что?! Я чист! Вы же ничего не нашли!
— Как это не нашли? — пробасил полицейский. — А деньги? Откуда они у тебя?
— Мало ли откуда. Долг мне вернули. Нет такого закона, чтоб за деньги сажать.
Энеа вертел головой и, казалось, все еще не мог понять, что происходит. И вдруг почувствовал в правом кармане руку «толкача».
— Ну вот, теперь и ты чист.
— Спасибо, — прошептал Энеа.
В фургоне уже было полно людей, взятых во время прочесывания района. Казалось, они все друг друга знают.
— Что головы повесили, приятели? — раздался голос из угла. — Ночка в квестуре — впервой ли нам?
— Оккибелли, — обратился к нему «толкач», — ты, старая лиса, всегда все знаешь! Ну наведи ты фараонов на след этого сучьего потроха, Богом тебя прошу! Мы хоть вздохнем свободно.
Энеа очутился между стариком, от которого вовсю разило перегаром, и проституткой, кутавшейся в пиджак с длинным ворсом.
— Ого, ну и гардероб! — воскликнула она, окинув взглядом Энеа. — Бьюсь об заклад, он положил бы маньяка на обе лопатки!
— Ну хватит, хватит, — сказал один из сопровождавших полицейских. — Раскудахтались, ровно куры на насесте.
— Слушай, ты, — обратился к нему тот, кого назвали Оккибелли, — неужели думаешь, от нас будет какой-то прок? Да если б кто из наших хоть что-нибудь знал, то сам бы на всех парусах к вам мчался. Ведь кто от этого скота больше всех страдает — мы!
— Заткнись! — прикрикнул на него полицейский.
Энеа почти не слушал всех этих разговоров и не чувствовал ветра, задувавшего внутрь фургона. Он думал о Нанде, поджидавшей его с товаром. С одной стороны, хорошо, что он не пустил ее на улицу, а пошел сам. За себя Энеа ничуть не беспокоился. В худшем случае продержат до утра и отпустят. Вот если бы у него нашли наркотик, тогда бы он так просто не отделался: поди докажи, что купил для себя, ведь у них, наверно, все наркоманы наперечет. Но если его все же задержат, то что будет с Нандой? Не натворила бы чего, уже больше часа назад она была вся дерганая, а теперь, когда его так долго нет, с нее станется тоже выйти и попасть в облаву.
Их выгрузили у входа в квестуру и затолкали в большое, но уже переполненное помещение. Люди сидели на полу, некоторые дремали, свесив голову. Каждые пять минут входил полицейский и кого-нибудь уводил на допрос. При таких темпах до него очередь дойдет часа через три, не меньше. Но, как ни странно, он ошибся. Полицейский сразу заприметил его огромную, неуклюжую фигуру и велел следовать за ним.
В кабинете, стены которого были выкрашены в ядовито-зеленый цвет, сидел за столом человек лет пятидесяти. Рядом за столиком поменьше какой-то парень строчил на пишущей машинке. Следователь поднял голову:
— А этого зачем привели?
— Да шлялся по улицам.
— Приводы, судимости есть? — обратился он к Энеа.
— Приводы? Вы имеете в виду в полицию? Нет.
— Нашли у него что-нибудь? — повернулся следователь к подчиненному.
— Ничего.
— Проверьте документы и отпустите.
Матильда сидела на кровати; ночник она так и не выключила. Почти три, а Энеа все еще не вернулся. Снова взяла книгу, раскрыв, поднесла к глазам, но тут же положила обратно. В который раз взглянула на циферблат будильника. Ветер не утихает. Матильда спросила себя: а вдруг он уже пришел, только она не услышала шагов за шумом ветра?
Но в комнатах над оранжереей и во всем доме царила тишина. Когда зазвонил телефон, звук донесся очень отчетливо, словно сигнал тревоги. Даже халата не накинув, она устремилась в гостиную.
— Алло? Матильда Монтерисполи слушает. — Последние слова вырвались непроизвольно.
— Можно Энеа? — спросил странно надтреснутый женский голос.
— Алло? — повторила Матильда. — Кто говорит?
— Можно Энеа? — Голос стал чуть громче.
— Энеа нет дома. А с кем имею честь, простите?
Ответом ей были короткие гудки в трубке.
Парень вдруг весь передернулся, обхватив себя руками за плечи, и начал сползать вдоль стены на пол из мраморной плитки. Энеа достаточно было секунду посмотреть на него, чтобы узнать знакомые симптомы. Сейчас откроется рвота, и в комнате невозможно будет находиться. Он подошел к полицейскому, стоявшему спиной к ним на пороге кабинета.
