Она снова прервалась и взглянула на часы. Наверно, уже десять, точнее, восемь минут второго. Анна Карла с улыбкой подумала, что теперь ей следует говорить: «Тринадцать часов восемь минут». Она прикинула, что до свидания с Сантамарией остается ровно три часа пятьдесят две минуты… Однако странно, что до сих пор нет ни Массимо с Лелло, ни Шейлы с Бонетто. Хорошо еще, что она купила такое увлекательное чтиво. Она стала читать дальше:
«…мы безотлагательно отправили телеграмму в полицейский комиссариат железнодорожной станции, дабы по прибытии поезда вышеназванный субъект, приметы которого мы сообщили, был тут же задержан, так как он подозревается в совершении преступления.
В девятнадцать часов сорок минут мы получили из Рима телеграмму следующего содержания: „Подозрительный субъект задержан и…“»
Появление Шейлы, которая одна, без Бонетто, бежала к ней, помешало Анне Карле дочитать телеграмму.
Она очень, очень виновата и просит прощения, затараторила Шейла. Ей захотелось посмотреть еще и рынок «Порта-Палаццо», и потому они с Бонетто опоздали. Да еще на обратном пути они вспомнили, что забыли в кафе шапочку капеллана. Феличе побежал в кафе, а она вот примчалась сюда… А где же Массимо и Лелло?
— Не знаю, — ответила Анна Карла, закрывая книгу и кладя ее в сумку. — Может, они встретили Феличе и вместе с ним пошли в кафе?
Но Бонетто, держа в руках шапочку капеллана, появился один. Ни Массимо, ни Лелло он не встретил.
— Возможно, они ждут нас на другом конце площади? — предположил он.
— Нет, вон они… — сказала Анна Карла, увидев подходившего Массимо.
— Массимо! — крикнула ему Шейла, помахав рукой. — We are hungry!
— Мы проголодались! — с улыбкой перевел американист Бонетто, когда Массимо подошел к ним.
Массимо вежливо извинился — к нему привязался какой-то наглец и никак его не отпускал.
Анна Карла заметила, что Массимо бледен, но старается держаться непринужденно. Она поняла, что он, очевидно, поссорился с Лелло.
— А Лелло? Он что, передумал? — спросила она так, словно в этом нет ничего особенного.
— Да… то есть… ему нужно было позвонить домой… и он просил его не ждать, если…
— Смотрите, что это случилось там внизу? — спросил Бонетто, глядя на площадь.
— Да, что там такое? — отозвалась Анна Карла.
— Полиция, — сказала Шейла, показывая на машину, которая остановилась у открытых ворот склада. То была машина дорожной полиции, а не карабинеров, но по крикам и по тому, какая сразу собралась толпа, было ясно, что дело посерьезнее, чем стоянка в запрещенном месте. Впрочем, минуту спустя к складу примчались полицейская машина и «скорая помощь».
— Что там все-таки произошло? — повторил американист Бонетто, сгоравший от любопытства.
Из машины «скорой помощи» вынесли носилки, толпа любопытных росла.
— Кукурузники! — с довольным видом ответил продавец книг. — Поножовщина между кукурузниками.
Он торопливо закрыл лавку и побежал на место происшествия, Другие продавцы последовали его примеру. А те, кто остались, горячо обсуждали случившееся и сообщали друг другу последние новости.
— Что будем делать? — неуверенно спросила Анна Карла.
Ей вовсе не хотелось смотреть на труп. Куда интереснее узнать об этом из книги кавалера Валентини, подумала она.
Но Бонетто уже подошел к пивному ларьку и расспрашивал о подробностях. Анна Карла и Шейла тоже подошли к ларьку.
— Кажется, там кого-то убили, — сказал Бонетто, от волнения забыв даже перевести свои слова на английский.
— Молодой человек, — сообщил один, вернувшийся с последними новостями.
— Убили южанина? — спросили сразу несколько человек.
— Да нет, он покончил самоубийством.
— А-а!
— Каким способом?
— Застрелился?
— Выстрелил себе в висок, — подтвердил водитель трамвая, примчавшийся со склада. — Блондин.
— А с чего вдруг, неизвестно?
Однако интерес к происшествию резко упал. Еще одна подробность, сообщенная водителем о том, что молодой человек был в желтом свитерке, оставила всех равнодушными.
— Так как же? — сказала Анна Карла. — Мы идем или…
Она замерла, пораженная тем, что Массимо повернулся и сначала быстро пошел, а потом побежал к складу. В первый момент она ничего не поняла. Потом поняла и похолодела от ужаса. Поднесла руку ко рту, чтобы не закричать. Массимо уже подбегал к воротам.
