— Стало быть, никого?
— В тот момент никого.
— Почему вы говорите «в тот момент»? А раньше вы кого-то видели?
— Да. Когда пошла к Леккосу.
— Кого же?
— Приятеля Варги, Каридиса. Они разговаривали, стоя в дверях. О чем — я не слышала, но вид у Каридиса был сердитый. Тут подбежала Талия, хотела вмешаться, но фабрикант ее прогнал.
Лицо Бекаса оставалось совершенно спокойным, но пальцы нервно сжались. Следовательно, Талия Халкья тоже была там. И видела Каридиса у своей подруги. Почему же она скрыла это? Почему ни словом ни упомянула про фабриканта? И о чем они потом перешептывались в коридоре, а как только он приблизился — умолкли? Отчего старая артистка выгораживает Каридиса? Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, что внешне было совсем не заметно.
— А Димитриадиса вы видели с Розой Варги?
— Сегодня вечером? Нет. — Она с искренним удивлением взглянула на Бекаса.
— Мне сказали, что он разговаривал с Розой Варги незадолго до убийства.
— Я не видела. Но, возможно, это было во время моего отсутствия.
— Да, возможно. Значит, она беседовала с господином Каридисом, а потом он удалился…
— Не знаю. Прежде я ушла к Леккосу.
Полицейский сделал небольшую паузу. Актриса с невозмутимым видом ждала его вопросов.
— Стало быть, вы услыхали крик Талии Халкьи и побежали туда, — заговорил наконец Бекас. — Дверь Розы Варги была заперта. Вы постучали…
— Да. Но никто не ответил. Я подумала, что Варги упала в обморок.
Полицейский отметил, что она называет коллегу не «Роза», что было бы естественней, а «Варги».
— Вы были дружны с Розой Варги?
Лицо Элены Павлиди стало еще более непроницаемым, похожим на восковую маску.
— Это имеет отношение к делу? — холодно спросила она.
Бекас улыбнулся: нет, конечно. К делу отношения не имеет. Он спросил просто так.
— Так вы были дружны?
— Нет, — отрезала она.
С лица Бекаса не сходила спокойная, добродушная улыбка.
— Разрешите спросить, почему?
Артистка подумала чуть-чуть, а потом сказала просто и откровенно:
— Сомневаюсь, что у нее вообще были друзья.
— А вот госпожа Халкья — она недавно была здесь — называет себя ее подругой.
Элена Павлиди пожала плечами, как бы говоря: «Да что с нее взять, с этой дуры?»
— Почему же вы сомневаетесь? — настаивал полицейский.
— Потому что Варги делала все, чтобы вызвать у людей неприязнь.
— То есть?
Лицо Элены Павлиди впервые оживилось, исказившись гримасой ненависти.
— Она будоражила всю труппу. Чтобы получать роли, пускала в ход средства, не имеющие никакого отношения к искусству. Заставляла своих покровителей шантажировать дирекцию театра. На всех клеветала. Недостаток таланта возмещала злобой, коварными интригами. Она…
Элена Павлиди осеклась, поняв, что зашла слишком далеко. Было видно, как она изо всех сил пытается справиться с волнением.
— Она — что?.. — переспросил Бекас, с любопытством наблюдая за странной переменой в лице артистки.
— …никогда ни перед чем не останавливалась, — тихо закончила Элена Павлиди, явно сожалея о своем порыве.
Бекаса несколько сбил с толку этот неожиданный всплеск. Женщина только что выглядела такой спокойной, уравновешенной — и вдруг?.. «Эта способна на страшную ненависть, — подумал он. — Страшную?.. Даже на убийство?» Он внимательно посмотрел на Элену Павлиди, которая снова надела маску.
— А о вчерашней ссоре Розы Варги с Карзи… с мадемуазель Нелли Карзи, что вы знаете?
— Варги хотела отбить у нее жениха, — с презрением выговорила актриса. — И, как всегда, пустила в ход свои низкие уловки.
— А именно?
— Заявила Арису, что выставит Нелли Карзи из театра. И ему испортит карьеру, если он не бросит невесту. Она была на это способна, уверяю вас.
— И что же он? — спросил Бекас. — Уступил ей?
— Надеюсь — нет.
Опять воцарилось тягостное молчание. Элена Павлиди раскаивалась в том, что сказала больше, чем хотела. А полицейский пытался разобраться в своих впечатлениях.
— Скажите, госпожа Павлиди, вы играете главные роли? — наконец обратился он к ней.
— Играла, — с горечью отозвалась она.
Бекас понял: играла, пока Роза Варги ее не вытеснила.
— Всё, — сказал он. — Благодарю вас.
Актриса поднялась с кресла. Попрощалась кивком головы и вышла из кабинета, высокомерная и бесстрастная. Бекас тяжело вздохнул: клубок еще больше запутался, а он до сих пор не знает, за какую нить потянуть. Возможно, потому, что обнаружил их сразу несколько.
