Положив на стол карандаш, Макрис перечитал написанное и остался доволен.
— В шесть колонок на первую полосу, — распорядился он.
— Хорошо, — забирая рукопись, сказал заместитель.
— А фотографии?
Они были уже готовы. Заместитель показал их Макрису. Это были снимки, сделанные уже после убийства, а также фотографии актрисы в роли, которую она не успела сыграть, и много старых, из архива редакции. Макрис разложил их на столе и, отбирая, по одной передавал своему заместителю.
— Эта… И эта…
На одной фотографии Макрис задержал взгляд.
— Откуда она у вас?
Это был старый снимок. Роза Варги в купальном костюме сидела на пляже в обнимку с блондином, на нем была рубашка с засученными рукавами. Уголки снимка от времени обтрепались.
— Откуда она у вас? — повторил главный редактор.
Заместитель взял фотокарточку в руки и нахмурился. Он не помнил, как она попала в редакцию. Лежала в общей стопке. Может быть, ее вместе со статьей принес репортер полицейской хроники? Надо его спросить. Кстати, он еще не ушел.
— Позовите его сюда.
Вскоре в кабинет вошел грузный, но очень подвижный человек, шумный и общительный.
— Где вы нашли эту фотографию?
— Дома у Розы Варги. Из театра я сразу отправился к ней. Горничная еще ничего не знала.
— И дала вам снимок? — с улыбкой спросил главный редактор.
Репортер засмеялся. Не совсем так. Он взял его потихоньку, когда горничная отвернулась.
— Стало быть, украли.
— Рамку я оставил, — усмехнувшись, возразил тот.
Макрис посерьезнел и принялся опять рассматривать фотографию. Лица мужчины было почти не видно — он сидел, отвернувшись от фотографа. И все же что-то знакомое почудилось Макрису в этом облике.
— Кто это? — ткнув в него пальцем, спросил он репортера.
— Не знаю.
— Ни разу не встречали?
— Нет.
Макрис не сводил глаз с фотографии. Да, несомненно, этого человека он где-то видел. Но где?
— Поместим ее? — спросил заместитель.
— Нет. У нас и так достаточно снимков.
Бросив на карточку последний взгляд, Макрис достал бумажник и аккуратно вложил ее туда. Заместитель и репортер смотрели на него с любопытством.
— Я наведаюсь в типографию, — сказал Макрис, вставая. — Пойдете со мной? — обратился он к заместителю.
Тот кивнул. Они вышли на тихую улицу. Было довольно прохладно, но зато дышалось легко. Они медленно двинулись по улице Панепистимиу.
Засунув руки в карманы и не выпуская изо рта трубку, Макрис с удовольствием шагал по притихшему ночному городу, погруженный в свои мысли. Он сначала не расслышал, что сказал заместитель.
— Я говорю о Розе Варги, — повторил тот. — Вы с ней давно знакомы?
— Да, много лет.
— Стало быть, вы ее хорошо знаете.
И тут Макрис подумал: а что мы вообще знаем об окружающих людях? У нас чисто внешние впечатления. А в человеке кроется столько всякого! Что из этой скрытой от взгляда жизни привело к убийству?
— Хорошо? — переспросил он. — Разве можно быть уверенным, что знаешь кого-нибудь хорошо?
Заместитель поглядел на него с удивлением. Он был еще слишком молод. Вскоре они подошли к освещенной двери типографии и услышали знакомый грохот машин.
Скрипнула отворяемая дверь, и Бекас поднял голову. На пороге стояла женщина.
— Госпожа Элена Павлиди? — спросил он.
— Да.
Он оглядел вошедшую. Статная, интересная дама, в безукоризненном туалете. Зеленые глаза подведены и кажутся очень большими. Странная красота, холодная! Лицо немного бледновато и как будто напряжено.
— Садитесь, пожалуйста.
Он указал на кресло, и артистка молча села, вопросительно глядя на полицейского.
— Вы первая услыхали крик Талии Халкьи? — задал вопрос Бекас.
— Да.
— И поспешили к ней?
— Да.
Голос звучал отрывисто и тоже напряженно.
— Когда вы подошли к двери Розы Варги, там были еще люди?
— Нет. Только Талия Халкья. Но тут же сбежались и другие.
— Где вы находились, когда услыхали крик?
— У себя. Я только что вошла…
— Откуда?
— Заходила к Леккосу.
Полицейский понял, что Леккос — один из актеров.
— Когда вы возвращались к себе, дверь Розы Варги была закрыта? — спросил он.
— Да.
— Вы видели кого-нибудь возле ее гримерной?
— Нет.
Односложные ответы начали раздражать Бекаса. Он испытующе посмотрел на Элену Павлиди. Лицо ее оставалось холодным, непроницаемым, но какой-то огонек промелькнул в зеленых глазах. «Опасная женщина, — подумал он. — Не позавидовал бы ее врагу!»
