Этот «другой» после прокола с телефоном наверняка попытается принять меры, чтобы избежать провала. Он ведь понимает, что провал поставит под угрозу все задание.
А вдруг этот Канакис тоже собирается нагнать поезд? Надо спешить. И он тут же позвонил в гестапо.
— Говорит ноль тринадцать!
— Только что собирался вам звонить! — успел сказать майор в свое оправдание.
— Какого черта возишься столько времени?
— Извините, мне пришлось нелегко…
— Что нелегко? Произвести арест? Войти в пустую квартиру и проверить, включен ли утюг? Может, тебе было бы легче на фронте в России? Что с фотографией?
— Я захватил ее. — Лысый перевел дух, радуясь, что его суровый соотечественник переменил тему.
— Положи в пакет и жди на первой остановке после своей конторы, — приказал Макс. — За ней придет человек, в руках у него будет номер «Сигнала».
— Слушаюсь!
— Выходи немедленно! Ах да! В том же пакете должна быть схема движения поезда с отметкой, где он находится в данный момент… Сейчас три часа… Где будет следующая остановка? Ты понял меня?
— Так точно!
— Скажите! Он уже начал соображать! — съязвил Макс, кладя трубку.
Выйдя в холл, он взял со стола немецкое издание журнала «Сигнал» и протянул Аристидису.
— Держи и следуй за мной.
Аристидису и в голову не приходило спросить куда. Он был рад уже и тому, что выйдет наконец отсюда.
Макс заглянул в ванную, бросил в черный портфель зубную щетку, пасту, полотенце, электробритву и вновь появился в холле.
— Готов?
— Да-да! Конечно!
Захватив плащи, они вышли на улицу.
Макс остановил машину метрах в двадцати пяти от автобусной остановки и обернулся к Аристидису.
— Видишь вон того человека? Это офицер, ты говорил с ним сегодня утром. Возьмешь у него пакет и уйдешь, не говоря ни слова.
— Не беспокойтесь, не подведу, — самодовольно улыбнулся Аристидис, выходя из машины.
Макс издали разглядывал майора. Обратил внимание на синяк под глазом и порез на щеке, заклеенный пластырем. Не успел Аристидис усесться, как он рванул машину с места. Пакет остался у Аристидиса.
И только когда они уже ехали по улице Панепистимиу, приказал:
— Вскрой его!
Аристидис разорвал пакет, увидел фотографию и не мог не восхититься оперативностью немцев. «Ты гляди, уже нашли!»
— Она?
— Точно! Она!
— Хорошо. Теперь нам предстоит работа, надо проверить все на месте. Поедешь со мной.
— Но… я… ведь я на службе…
Торговому инспектору не хотелось уезжать из города с таким опасным спутником.
— Я все улажу… Тебя повысят в должности и прибавят жалованье.
Макс говорил серьезно, без всякой иронии. В услугах Аристидиса он больше не нуждался, но и в Афинах оставлять его нельзя: слишком много он узнал для своего куцего ума.
Кроме фотографии, в пакете была записка, из которой следовало, что поезд находится в ста шестидесяти километрах от Афин и что ближайшая остановка — станция Ламия.
Макс стал рассчитывать: средняя скорость поезда — сорок километров в час. Если он будет ехать на своем «мерседесе» со скоростью почти вдвое большей, то догонит его через четыре часа на триста двадцатом километре, то есть за два часа до прибытия в Салоники. Это его вполне устраивало. Он хотел настичь состав до того, как дорога пойдет по горным районам.
Они еще не выехали из Афин, когда он вспомнил о лысом майоре. Утром, когда он заходил к нему в кабинет, у майора не было ни синяка под глазом, ни лейкопластыря на щеке.
Остановив машину, Макс пошел звонить.
— Что у тебя с лицом? — задал он вопрос без всяких предисловий.
— Что вы имеете в виду?
— Посыльный заметил синяк и порезы…
— Пустяки!.. Угодил вчера в небольшую аварию, — соврал застигнутый врасплох майор, совершенно упустив из виду, что сегодня утром встречался с его человеком и еще подумал, что он и есть ноль тринадцать.
Макс повесил трубку. Лысый лжет. Почему? И голос испуганный… Оставлять это без последствий нельзя, и Макс позвонил — на сей раз Посселю.
— Вызовите, пожалуйста, майора из гестапо. Заприте куда-нибудь и не выпускайте до моего возвращения.
— Что случилось?
— Приеду — объясню. Мне кажется, он с нами хитрит.
— Сделаю, — пообещал Поссель.
Вскоре мощный «мерседес» Макса выехал за пределы Афин.
