Современный финский детектив - страница 163

Был уже вечер. Харьюнпяа направился к углу Бастионной улицы, прочь от «лады», и с каждым шагом чувствовал себя все более и более неуверенно. Может быть, они с Онервой занялись глупостями и напрасно действуют тайком от Кандолина, словно хотят доказать, что они умнее других. Да и как это все вообще выглядит: ничего не подозревающее семейство укладывается спать, а он, полицейский, с оружием на боку и фонариком в руках собирается копаться в их помойке, надеясь на большую добычу? Вполне может быть, что Миранда говорила правду. Может быть и так, что кто-нибудь из детей упал и поцарапал колено или Рууса — бабушка — открывала консервную банку и порезала палец.

Харьюнпяа остановился и оглянулся — «лада» казалась отсюда маленькой пустой жестянкой. Он смотрел на нее и думал: не разумнее ли вернуться и все бросить? Но тут Онерва на мгновенье включила фары, будто подбадривая его, и ему показалось, что разумнее и лучше совершать любые глупости, лишь бы не исполнять бездумно то, на что указывает палец начальника. Он помахал Онерве и свернул в угловой двор, точно шел к себе домой.

Первый двор освещался слабо мерцающим светом с улицы, и Харьюнпяа не пришлось пока зажигать свой фонарик. Он быстро пересек двор, прошел мимо ящика с песком, приблизился к невысокой бетонной стене, взобрался на нее и перелез через слабо натянутую сетку. Включив на мгновенье фонарик, Харьюнпяа увидел заколоченную дверь и закрытые фанерными щитами окна. В траве валялись разбитые садовые качели, книги без обложек, какой-то котел — словом, все, что прежние владельцы сочли непригодным при переезде; дом, заслоняя улицу, приглушал городской шум, и во дворе стояла обманчивая тишина — Харьюнпяа слышал только собственное дыхание и шуршанье своего плаща. Он на цыпочках пересек двор и остановился возле поваленного дощатого забора. Перед ним были двор, дом и мусорный ящик Бломерусов.

Харьюнпяа остановился. Дом был большой. Гораздо больше, чем ему сначала показалось; он делился на две квартиры, но во второй жильцов не было — окна пустые, несколько стекол разбито.

Дом как будто спал. Голоса доносились только из города и с высившейся за домами скалы, но Харьюнпяа казалось, что все здесь чутко прислушивается к нему. Он облизнул губы и заученным жестом сунул свободную руку под плащ — оружие на месте.

Машины во дворе нет. Но какой-то транспорт у Бломерусов все же был — на песке отчетливо виднелись следы шин и темное пятно от бензина; Севери, наверно, еще не вернулся из своей поездки или, скорее, снова уехал. Белье колыхалось на веревке, ее поддерживал воткнутый в землю шест. До мусорного ящика оставалось меньше десяти метров.

Харьюнпяа хотел было притвориться пьяным, но тут же раздумал — кто мог его здесь увидеть? Он сделал несколько широких шагов и оказался у ящика; его так и подмывало побыстрее откинуть крышку и схватить что попадется, но он замер и снова прислушался; вдруг шевельнулась безумная мысль, что кто-нибудь нападет на него сзади и запихнет в ящик — как раз в тот момент, когда он над ним нагнется. Однако все было тихо — только вдали кто-то так смеялся, что вся улица звенела, да где-то, по направлению к центру города, проехала машина, выхлопная труба которой была не в порядке.

Харьюнпяа открыл крышку и посветил фонариком. Резкий запах отбросов ударил ему в нос. Но ящик оказался почти пустым, может быть, его опорожнили совсем недавно, только на дне лежало два завязанных полиэтиленовых мешка. Харьюнпяа наклонился глубже и пошарил рукой — его дыхание эхом отлетело от стенок ящика, будто он находился в пещере. Он схватил один мешок, потом с трудом выудил второй, после чего распрямился, закрыл крышку, шмыгнул за ящик, опустился на корточки, продолжая крепко держать мешки, и огляделся, словно вор.

Он посмотрел на часы. Не прошло и десяти минут, Онерва подождет по крайней мере с полчаса, прежде чем станет что-нибудь предпринимать. Харьюнпяа пригладил волосы. Он сделал все, что хотел, и мог уже уходить, но не двигался с места. Он думал: Онерва обратила внимание на скрипнувший пол, на то, как Миранда явно акцентировала на долгом отсутствии Вяйнё и Онни, и перевязочные материалы лежали на лестнице, ведущей наверх. А наружная дверь — днем, во всяком случае, — была закрыта только на крючок. Харьюнпяа опустил мешки на землю и выглянул из-за ящика, ни дать ни взять — мальчишка, играющий в прятки.