Современный финский детектив - страница 153

— Я! — решительным голосом старшей сказала Паулина, и Харьюнпяа просто увидел, как она вытягивает руку, преграждая путь Валпури.

— Мама! — пищит Валпури.

— Девочки!

— Она и вчера зажигала и дала Йосефине корм!

— Ну и дала. Ты-то ведь не дала, хотя была твоя очередь.

— Она сказала, что не хочет.

— Хи-хи…

Йосефина — это морская свинка. Элиса быстро разрешила конфликт:

— Паулина, погаси свет, и пусть Валпури снова его зажжет — тогда получится, что вы сделали это обе. И обе насыплете в аквариум по щепотке корма.

Выключатель щелкнул, девочки затихли.

Харьюнпяа глядел в потолок, пустой и белый.

При желании он мог бы проснуться вовремя и успеть в Управление. Но он не дал себе такого труда — отпуск кончился так недавно, что ему трудно втягиваться в работу, казалось, он больше не узнаёт себя, не умеет больше быть полицейским, таким, каким должен быть блюститель порядка. Или, может, все наоборот: он не узнаёт других? Во всяком случае, всю ночь в четверг и всю пятницу ему казалось, что он участвует в какой-то бурной демонстрации — только не знает, за что идет борьба.

И хотя он целые сутки занимался историей, случившейся на Малом пороге, он не мог отнестись к ней как к своему делу. Это было дело Кандолина. И Кауранена, и Ехконена, и Нордстрёма. Просто он в этом участвовал потому, что начальник отдела насильственных действий — Ваурасте — так распорядился. А расследование истории в Речном заливе получило совсем другой поворот: Норри добился признаний от одного из подозреваемых, теперь осталось провести несколько допросов, с ними Норри легко справится при помощи Хяркёнена и Вяхе-Корпела. И как сказал Ваурасте: Харьюнпяа может считать себя свободным от этого дела. К тому же Ваурасте, видимо, думал, что, если соединить двоих наполовину бесполезных людей, получится один полезный, и потому откомандировал в помощь Кандолину не только Харьюнпяа, но и Онерву Нюкянен.

— Там, наверно, придется вытряхивать сведения из цыганок — ты можешь пригодиться.

Это несколько утешило Харьюнпяа: они с Онервой понимали друг друга.

Валпури внизу хныкала:

— Мама! Палтус боится подплывать и не ест.

— Конечно, когда другие его кусают, — объяснила Паулина. — Если бы я делала тебе вот так, когда ты подплываешь к корму…

— Ай! Не надо! Мама-а!

— Девочки!

— Паукку меня кусает…

— А вот и нет, просто я сделала вот так рукой. И вовсе это не палтус.

— Пусть она его называет синекорым палтусом. Вы разбудите Пипсу и папу. Ему сегодня на работу, и его могут там задержать. Наверно, задержат.

— Это синекорый…

Часы показывали ровно девять. Харьюнпяа стал перекладывать Пипсу на постель рядом с собой. Он не знал, что делать с рыбкой — месяц назад он купил этих двух рыбешек, но ему, очевидно, продали двух самцов. Более крупный так запугал своего собрата, что тот не осмеливался даже голову высунуть из водорослей, не то чтобы поесть, и через неделю сдох. Может быть, он вообще был болен. Но после этого ситуация стала еще сложнее — другие рыбки принялись нападать на оставшегося в одиночестве тирана, особенно скалярия — роскошная громадина, которой, казалось, отлично живется. И вот теперь этот бывший деспот в свою очередь прячется на дне аквариума. Когда его пытаются накормить отдельно, он пугается руки и трусливо мечется, натыкаясь на стенки. Харьюнпяа начинает почти ненавидеть его. В такие минуты ему даже думается, не лучше ли прикончить рыбку. Но в глубине души ему не хочется этого делать. Пересаживать в какую-нибудь банку тоже нет смысла — там он погибнет от недостатка кислорода и от одиночества. По-видимому, остается только ждать, чтобы другие рыбки приняли его. Вместе с тем Харьюнпяа чувствовал, что этого не произойдет, что в некий день рыбка будет плавать среди водорослей с остекленевшими глазами. А ведь все, в сущности, зависит от его нежелания вмешаться.

Харьюнпяа встал и начал размышлять, стоит ли надевать форму. Все следователи из группы Кандолина носили одинаковую серую форму, и это делало их похожими на близнецов.

— Чему ты улыбаешься?

Элиса неслышно поднялась наверх. Харьюнпяа схватил свои вельветовые брюки.