Его слова ударили ее будто током. Хотелось встать и уйти, но ноги не слушались.
Наконец она немного пришла в себя и, обернулась к приятельнице, прошептала:
— Пойдем домой.
— Конечно, дорогая. Давай уйдем от этих мерзких мужиков. — Абби помогла Сюзанне подняться.
— Постойте, что я-то плохого сделал? — запротестовал доктор.
— Вы обещали дать мне ответ сегодня вечером, Сюзанна, — напомнил Лукас.
— Абби, пожалуйста, пойдем скорей, — попросила Сюзанна. — Мой ответ...
— Не торопитесь, — резко оборвал ее хозяин дома. — Подумайте над тем, что я сказал. Я подожду до завтра.
Ей хотелось выкрикнуть: «Нет!» — но она не смогла.
Приходилось признать, что се уличили в без рассудком эгоизме, что она должна отказаться от надежды иметь ребенка...
Или — выйти замуж за Лукаса Бойда.
* * *
Лукас чувствовал себя волком, напавшим на невинную овечку. Лицо Сюзанны, когда она бросилась вон из его дома, а возможно, и из жизни, еще долго стояло у него перед глазами.
Он оказался прав. Он правильно угадал ее слабое место. Когда он понял, какое у нее чуткое сердце, как она боится обидеть даже его самого, Лукас не сомневался, что она никогда не откажется от своего ребенка.
Лукасу стало стыдно. Отец не раз говорил ему, что женщин надо оберегать и защищать. А вместо этого он причинил Сюзанне боль.
Сейчас Лукас буквально не находил себе места. Он совершил нечто такое, что его отец не одобрил бы. Не стоило так обращаться с Сюзанной.
Но он готов повторить свой довод тысячу раз, если только это поможет появлению у него сына.
Лукас снова заходил из угла в угол.
* * *
Ночь выдалась довольно теплая, что осенью в Колорадо случалось нечасто, но Сюзанна дрожала мелкой дрожью под теплым одеялом.
Лукас Бойд привел ей довод, с которым трудно было не согласиться. У ее ребенка — если он будет зачат искусственным путем — никого не будет, кроме нее. Если с ней что-нибудь случится, его усыновят или отправят в детский дом.
Может ли она пойти на такой риск? Имеет ли право дать жизнь ребенку, чтобы не оставаться в одиночестве, зная, что в случае ее смерти ребенок окажется совершенно один на свете?
Сюзанна погладила себя по животу, словно ребенок уже был в ее чреве. Она страстно хотела этого ребенка, молилась о нем, представляла, как будет его кормить, купать, переодевать.
Лежа без сна до самого утра, она искала выход, но так и заснула, ничего не решив.
Не успела она открыть глаза, как в памяти тут же всплыло все, что произошло накануне.
Как же ей быть? На что решиться?
* * *
— Что с вами сегодня? — спросил Фрэнки хозяина, когда тот в четвертый раз за утро зашел в кухню.
— Что? — машинально спросил Лукас, рассеянно глядя куда-то вдаль.
— Да ничего! Просто не успеваю я вымыть пол, как опять появляетесь вы и... Вот, опять грязные следы!
Лукас потер лоб, стараясь вспомнить, куда он шел. Сегодня он ни на чем не мог сосредоточиться... Мозг сверлила одна-единственная мысль: какое решение примет Сюзанна?
Он не понимал, почему она противится. Он предложил ей все, что только можно пожелать!
Кроме себя самого.
А ее это и не устраивает. А ведь если б она согласилась, то и клиника в Денвере ей не понадобилась бы.
Раздался звонок, и Лукас в два прыжка оказался у телефона.
— Алло!
— Люк? Это Майк! Я вчера проезжал мимо твоего ранчо и заметил, что с западной стороны повалился забор. Я подумал, что нужно тебя предупредить.
— Спасибо, Майк! Сегодня же пошлю туда рабочих. — Сердце Лукаса забилось ровнее.
— Может, вы все-таки уйдете? — спросил Фрэнки, когда Лукас повесил трубку.
— Я? Почему? — возмутился Лукас.
— Чтобы освободить мне кухню! — воскликнул, выйдя из себя, Фрэнки, снова хватаясь за швабру.
— Я сейчас еду в город, — сказал Лукас раздраженно.
— Вы к обеду вернетесь?
— Нет.
Если Сюзанна согласится, они пообедают в ресторане. Если нет, то ему будет не до еды.
* * *
— Да, понимаю. Извините за беспокойство, — сказала Сюзанна дрогнувшим голосом, повесила трубку и закрыла лицо руками.
— В чем дело? Какое беспокойство?
Она подняла голову и увидела Лукаса Бойда, стоявшего в дверном проеме ее рабочего кабинетика. А она-то надеялась, что до встречи с ним успеет собраться с мыслями и успокоиться. Сюзанна хотела, чтобы нервное возбуждение спало и к ней вернулась бы способность ясно и логически мыслить.
