А госпожа Далира продолжала читать:
— Мы с госпожой Дюи думаем, что в глазах общества господин Данд будет оправдан! Так что если вы с господином Анрисом против кандидатуры господина Ра…а на этом всё! — вдруг сообщила мамулечка и вскочила.
Но я услышала достаточно, чтобы издать новый протяжный стон. За что?! Неужели госпожа Флёр не понимает — мы с Райленом не пара!
— Он тебе нравится? — спросила мамулечка доверительным шепотом. Знаю, о родителях так говорить нельзя, но всё-таки… слабоумие госпожи Флёр заразно, да?
Не в силах вынести этот бред, перевернулась на живот и спрятала голову под подушку. Но голос мамы и там достал:
— Ладно, доченька! Не буду тебе мешать! Спи!
Сказано это было, конечно же, на весь дом. И, естественно, едва госпожа Далира ушла, в спальню ввалились сёстры — ещё в ночных сорочках, но уже бодрые. Я встретила их всклокоченной головой и широко распахнутыми глазами — только-только из-под подушки вылезла.
Вчера, после нашего с Райленом танца, девчонки глядели на меня как на дождевого червя. Самого жирного и уродливого. А на все попытки заговорить, реагировали возмущённым фырканьем. Поэтому, обнаружив на лицах близняшек, по-щенячьи радостные улыбки, я поудобнее перехватила подушку и приготовилась визжать — слишком резкая, слишком подозрительная перемена. Не к добру!
Мила неторопливо прикрыла дверь, обменялась с Линой заговорческим взглядом. Потом девчонки дружно шагнули вперёд, вытянулись, как кадеты на параде, и "младшенькая" заявила:
— Соули, мы тебя простили.
А… — хотела сказать я, но прикусила язык. Просто так, на всякий случай.
— Да, — поддержала "старшенькая", вздёрнула подбородок ещё выше. — И вообще, мы решили, что… ну…
Лина толкнула сестрицу локтём и та, наконец, призналась:
— Мы решили, пусть он твоим будет!
— Дарим! — торжественно добила Лина.
О, Богиня! О, Богиня!!!
Видимо, на моём лице отразилось нечто запредельное, потому что девчонки вдруг посерьёзнели, в желтых глазах вспыхнуло неподдельное беспокойство. Или всё-таки жалость?
— Соули, да не переживай ты так! — Мила подскочила к кровати. — Мы обязательно справимся с этой потерей. Ну разве что чуть-чуть, самую малость, пострадаем. И всё.
— Первая любовь всегда трагична, — философски заметила Лина. — Ну или почти всегда.
— О да! — в голосе "старшенькой" прорезался восторг. Сестричка схватилась за левую грудь и воскликнула: — Наши сердца разбиты!
Лина перебила строгим:
— Мила, мы должны страдать! Сделай лицо посерьёзней, а?
— Не могу, — прощебетала вторая нахалка. — Я так за Соули рада!
"Младшенькая" закатила глаза, а я… я завыла. Тихонечко так, в подушку.
— Мы даже козней вам строить не будем, — сообщила Мила.
— И даже поможем! — важно кивнула вторая.
Я взвыла громче. Гораздо громче!
— Ладно, она, кажется, в самом деле ещё не проснулась, — со вздохом заключила Лина. — Пойдём что ли чаю пока попьём…
— Ага, — тут же согласилась "старшенькая" и бодро ринулась к двери.
— Стойте!
Близняшки дружно обернулись и замерли.
— Вы мне только одно объясните… почему?
— Ну… — многозначительно протянула Лина, а Мила пожала плечами и сказала:
— Во-первых, мы так и не придумали, как его делить. Во-вторых, он всё-таки староват…
— А в-третьих? — осторожно спросила я.
— В-третьих, после вчерашнего, о вашей любви весь город шепчется, — Лина заметно поморщилась. — А со сплетнями знаешь как трудно бороться? Проще уж всё как есть оставить.
— Ага! — радостно поддержала "старшенькая" и первой выпорхнула за дверь.
Последний довод озадачил не хуже упавшего на голову бревна. Я даже возмутиться не могла — не то что вслух, даже в мыслях! Просто сидела на кровати и ресницами хлопала, всё надеялась — ещё немного, ещё чуть-чуть и… проснусь. Очнусь от самого жуткого кошмара в жизни.
Примерно через четверть часа стало окончательно понятно — нет, не сон. Явь!
Явь, в которой Райлен проявил благородство по отношению к господину Данду, сёстры в очередной раз окатили помоями, а толпа городских сплетниц нашла мне если не жениха, то возлюбленного точно.
О, Богиня! За что?!
Я устало откинула одеяло и поднялась с постели. Потянулась, мысленно проклиная всех и вся, и поплелась к комоду. Выдвинула верхний ящик и тут же задвинула… Просто… просто на комоде лежал бумажный журавлик, пойманный на балу.
